В орбите войны: Записки советского корреспондента за рубежом. 1939–1945 годы

Вторжение не обошлось без серьёзных просчётов и дорого стоивших ошибок, вызванных не только изменчивой погодой, но и плохой осведомлённостью. Две американские воздушно-десантные дивизии, выброшенные и высаженные в ночь на 6 июня, понесли неоправданно большие потери. 82-я дивизия выбросилась в район искусственно созданного германскими сапёрами затопления, и тяжело вооружённые парашютисты целого полка сразу пошли на дно и погибли. 101-я дивизия потеряла треть состава и три четверти вооружения, посадив планеры на места, где были заранее вбиты высокие колья: планеры разлетелись в щепы, убивая и калеча своих пассажиров — солдат и офицеров. Английская 6-я парашютно-десантная дивизия выбросилась не там, где следовало, «промазав» свою цель на два километра, и не попыталась даже захватить город Кан, который в ту ночь не имел ни организованной обороны, ни частей, способных обороняться. Особый ударный отряд парашютистов был сброшен на германский «укреплённый пункт» у посёлка Мервилль, чтобы помешать немцам обстреливать из тяжёлых орудий берег вторжения у Арроманша: высадка не могла начаться, пока «укреплённый пункт» не был «обезврежен». Перебив немцев, оказавшихся в Мерзилле, и потеряв десятую часть своего отряда, командир парашютистов обнаружил, что никаких орудий там нет и что из этого пункта вообще нельзя обстреливать берег, избранный для высадки.

Не оправдался и расчёт союзного командования на то, что, начав высадку не во время прилива, как требовали специалисты и ожидали немцы, а во время отлива и захватив противника врасплох, удастся избежать больших потерь. Действительно, германские генералы настолько не верили в возможность высадки во время отлива, что командующий армейской группой «Б», оборонявшей Нормандию и Северную Францию, Роммель уехал накануне в Германию, чтобы провести с женой день её рождения, а командование 7-й армии, расположенной вдоль берега вторжения, назначило на утро 6 июня «военные игры» — штабные учения для командиров дивизий, полков и отдельных частей, и в момент высадки почти все находились либо на месте «военных игр», либо на пути туда.

«Проклятый отлив», как выражались союзные офицеры, обнажил все сложные сооружения, с помощью которых германские военные инженеры намеревались помешать судам союзников, особенно транспортам с войсками подойти поближе к берегу, и капитаны как военных кораблей, так и других судов не попались в хитро расставленные немецкие ловушки. Но для атакующих этот «проклятый отлив» создал дополнительные и опасные трудности. Вместо короткого броска через прибрежную песчаную полосу к огневым точкам противника и противотанковым гнёздам врага, солдатам и офицерам частей вторжения пришлось двигаться полтора-два километра по топкой грязи морского дна или по колено в воде без малейшей возможности укрыться от губительного пулемётного огня. Раненые, не способные держаться на ногах, погибали: упав, они захлёбывались. Танки, оборудованные для плавания, застревали в топи морского дна и становились мишенями для немецких противотанковых пушек.

Однако «неодолимой стены», которая будто бы опоясывала, как уверяла гитлеровская пропаганда, берег Франции с запада и севера, союзники не обнаружили. Между укреплёнными пунктами и огневыми точками зияли большие разрывы, позволившие наступающим окружать очаги сопротивления врага и ликвидировать их. Уже в первые три дня вторжения отдельные предмостные укрепления слились в один большой и сравнительно глубокий плацдарм, занявший весь северный берег Нормандии от реки Орн до Шербура. И менее чем через две недели 21-я армейская группа переправила в Нормандию почти все свои дивизии и вспомогательные части. Когда мы оказались на полуострове, там уже находились два полных американских и два английских корпуса, две канадские и одна польская дивизии. Бронированное острие этих войск составляли четыре танковые дивизии и одна танковая бригада. С воздуха им прокладывали дорогу и постоянно поддерживали более пяти тысяч тяжёлых, средних и лёгких бомбардировщиков и почти пять с половиной тысяч истребителей. (Несколько позже штабные офицеры рассказали военным корреспондентам, что союзники имели в это время по 260 самолётов на каждую дивизию, что ровно в 10 раз превышало количество самолётов на немецкую дивизию во время гитлеровского нападения на Советский Союз и почти в 14 раз больше количества самолётов на дивизию в период нацистского вторжения во Францию.)

Высадке союзных войск в Нормандию помогал и обеспечивал безопасность в Английском канале огромный объединённый англо-американский военно-морской флот, который мы видели в действии: линкоры и крейсера играли роль плавучих крепостей, поддерживающих огнём своих дальнобойных орудий наступающие части. Этот флот насчитывал 6 линкоров, 23 крейсера, 120 морских истребителей и 360 торпедных катеров. Превосходство союзников на море было столь значительным, что германские подводные лодки, не говоря уже о надводных кораблях, не осмеливались даже показываться в водах Северной и Западной Франции,

Глава девятая

1