В орбите войны; Записки советского корреспондента за рубежом 1939-1945 годы

По личным наблюдениям и рассказам знакомых, я знал, что английские, американские и канадские дивизии, доставленные в последние полгода в Англию, стали перемещаться в апреле 1944 года на юг. Возвращаясь поздно ночью домой – -в лондонском отделении ТАСС было установлено круглосуточное дежурство, – я не раз видел, как по линиям метро, идущим с севера на юг, проносились пассажирские составы, полные по-походному одетых и вооруженных солдат с офицерами, и воинские эшелоны с танками, пушками, снарядами. Почти всем журналистам, с которыми мы вместе работали и часто встречались на Флит-стрит – обедали в маленьких харчевнях или пили пиво в великолепном баре на первом этаже Рейтера, – было известно, что войска вторжения уже заняли отведенные им участки в непосредственной близости к южным портам – Дувру, Фолкстону, Ньюхейвну, Портсмуту, Торки, Плимуту, Фалмуту. 2-й канадский корпус, войска которого год назад совершили смелый, хотя и безуспешный налет на Дьепп, разместился чуть ли не в окрестностях Дувра, из чего доморощенные «стратеги» – а ими были почти все, кто следил за этими приготовлениями, – делали вывод, что первый удар нанесут канадцы, приготовившиеся к прыжку через 40-километровый Дуврский пролив, чтобы захватить поспешно оставленный четыре года назад Дюнкерк.

Разговоры о предстоящей, о скорой, о немедленной высадке вооруженных сил англо-американских союзников во Франции шли в Лондоне уже не первую неделю, а с начала мая ее ждали со дня на день, даже с часа на час. Приезжавшие с юга Англии рассказывали, что своими глазами видели, как войска садились на суда, которые уходили в сопровождении военных кораблей куда-то за горизонт. Очевидцы советовали ждать сообщений об успешной высадке в очередном бюллетене новостей Би-би-си или в последнем выпуске газет. Просыпаясь по утрам, жители английской столицы бросались к радиоприемникам, надеясь услышать, что долгожданное и многократно откладываемое вторжение союзников на континент началось.

4

В середине по-летнему теплого и по-английски влажного майского дня меня вызвали в английское военное министерство. Я ждал этого вызова более месяца. По соглашению между правительствами, советские военные корреспонденты получили право сопровождать войска вторжения, и из Москвы уже прилетел назначенный военным корреспондентом ТАСС подполковник А. Пилюгин, вместе с которым было решено направить и меня. Однако английские власти не спешили дать согласие на включение второго советского корреспондента в состав той группы военных корреспондентов, которым надлежало следовать за первой волной войск, высаживающихся во Франции.

В подвале обложенного мешками с песком здания военного министерства, расположенного почти в центре Уайтхолла – широкой улицы, известной во всем мире как синоним английского правительства, – меня принял полковник общественных связей и вручил предписание явиться в Манчестер по указанному адресу.

Предписание удивило меня. Войска вторжения концентрировались южнее Лондона, а меня направляли на север, подальше от них.

– Но почему в Манчестер? – разочарованно спросил я – Почему не на юг?

– Привыкайте не задавать вопросов, когда вам приказывают! – проворчал полковник и показал на столик у двери – Получите железнодорожный билет и отправляйтесь в Манчестер.

За металлическим столиком сидел рыжеволосый и веснушчатый офицер с погонами лейтенанта. Взяв предписание, он тут же выписал билет и, подавая мне, сказал:

– Поздравляю!

– С чем, лейтенант?

– С высадкой союзных вооруженных сил во Франции.

– Как! Разве они уже высадились? Почему же ничего не сообщается об этом?

– Нет, еще не высадились, – ответил лейтенант. – Но коль вызывают в часть вас, значит, скоро высадятся. Своих и американских корреспондентов первого эшелона мы уже отправили туда более недели назад. Думаю, вам особенно приятно, что второй фронт, которого ваш народ, ваше правительство так хотели и так долго добивались, будет открыт в самое ближайшее время. Поэтому я поздравляю вас и желаю удачи!

– Спасибо, лейтенант!

Вечером, сменив штатскую одежду на полученную в армейском цейхаузе на Кинг-стрит полевую форму – «бэтлдресс», я отправился на Юстонский вокзал, чтобы поймать последний поезд в Манчестер. Меня провожали товарищи-журналисты и работники советских посольств – их было тогда два: одно – при английском правительстве, другое – при союзных правительствах, покинувших оккупированные нацистами страны и находившихся в Лондоне, – и наших военных миссий. Предостерегая меня против неизбежных опасностей – фронт есть фронт! – они не скрывали радости и даже ликования: долгая, временами даже мучительная борьба за открытие второго фронта завершилась, наконец, успехом!

Прибыв рано утром в Манчестер, я явился по указанному в предписании адресу и в удивлении остановился перед высоким кирпичным, красновато-черным домом с узкими окнами. Почти во всю ширину дома блестела под лучами только вставшего над городом солнца вывеска: «Общежитие Христианской ассоциации молодых людей». Озадаченно и осторожно открыл я тяжелую дверь и оказался в сумрачном вестибюле.