В орбите войны; Записки советского корреспондента за рубежом 1939-1945 годы

Перед вечером в отель приехали начальник отдела общественных связей 21-й армейской группы бригадный генерал Нэвиль и представитель штаба этой группы полковник Беринг. Встретившись с нами, Нэвиль сказал, что «рад иметь среди военных корреспондентов представителей героического русского союзника», а полковник Беринг тут же вставил с язвительной ухмылкой, что было бы хорошо, если бы «русское командование приняло так же английских военных корреспондентов». Позже мы убедились, что Беринг, как и многие старички с полковничьими погонами, не любил Советский Союз и показывал это при всяком удобном и неудобном случае. Изредка мы, как и остальные военные корреспонденты, «цапались» с ним, но не позволяли ему или кому-либо другому отвлечь от того, зачем нас прислали.

6

В течение нескольких последующих дней мы носились в своем джипе вместе с нашим ведущим офицером Лесли Керком с утра до вечера по той части Нормандии, которая уже была в руках высадившихся. Фронт, каким мы его увидели, производил странное впечатление. По дорогам бежали штабные машины, катились колонны грузовиков с солдатами, снаряжением, канистрами бензина. Саперы ремонтировали мосты, взорванные немцами или разрушенные бомбардировщиками союзников, и переделывали французские перекрестки в английские «раунд-эбаут» (круги – машины не пересекают друг другу дорогу, а идут по кругу). Мало кто поднимал глаза к жаркому синему небу: ни один германский самолет не появлялся над яблоневыми садами и перелесками Нормандии, как не появились они и над местами вторжения.

Где-то в глубине полуострова погромыхивало, будто там собиралась гроза, но горизонт над отлогими зелеными холмами был чист. Только это отдаленное погромыхивание напоминало о войне. Впрочем, о ней напоминали время от времени и поставленные у дороги щиты: «Стоп! Впереди враг! Будь осторожен!» Мы останавливались, прятали джип в укрытие и шли дальше, пока путь не преграждал патруль, объявлявший, что дальше идти опасно: с этого места дорога простреливалась немецкими снайперами, сидевшими у амбразур, проделанных ими в каменных стенах окраинных домов покинутого жителями поселка или одиноких ферм, стоявших у дороги.

Мы старались видеть как можно больше, слышать все своими ушами и знать нужное из первых уст, поэтому встречались со всеми, с кем могли, разговаривали, когда представлялась возможность, с солдатами, офицерами, даже с генералами союзных армий, а вечерами подолгу беседовали с офицерами и военными корреспондентами в освещенном свечами баре «Лион д’Ора».

Уже к концу первой недели мы знали, что высадившиеся в Нормандии союзные войска сразу же захватили важную дорогу Шербур – Карентан – Байо – Кан, пересекающую полуостров от острой вершины до широкого основания, но они не достигли ни одной важной цели. Шербур – крупнейший город и порт, на который союзное командование возлагало столько надежд, не был захвачен американцами, как планировалось, с ходу, а за него теперь велись медленные и ожесточенные бои. Кан, главный город провинции и важный узел дорог, который англичане и канадцы должны были захватить в первый день вторжения, крепко удерживался германскими войсками, сумевшими укрепить его оборону до такой степени, что некоторые штабные офицеры уже называли его «крепостью».

Вторжение не обошлось без серьезных просчетов и дорого стоивших ошибок, вызванных не только изменчивой погодой, но и плохой осведомленностью. Две американские воздушно-десантные дивизии, выброшенные и высаженные в ночь на б июня, понесли неоправданно большие потери. 82-я дивизия выбросилась в район искусственно созданного германскими саперами затопления, и тяжело вооруженные парашютисты целого полка сразу пошли на дно и погибли. 101-я дивизия потеряла треть состава и три четверти вооружения, посадив планеры на места, где были заранее вбиты высокие колья: планеры разлетелись в щепы, убивая и калеча своих пассажиров – солдат и офицеров. Английская 6-я парашютно-десантная дивизия выбросилась не там, где следовало, «промазав» свою цель на два километра, и не попыталась даже захватить город Кан, который в ту ночь не имел ни организованной обороны, ни частей, способных обороняться. Особый ударный отряд парашютистов был сброшен на германский «укрепленный пункт» у поселка Мервилль, чтобы помешать немцам обстреливать из тяжелых орудий берег вторжения у Арроманша: высадка не могла начаться, пока «укрепленный пункт» не был «обезврежен». Перебив немцев, оказавшихся в Мервилле, и потеряв десятую часть своего отряда, командир парашютистов обнаружил, что никаких орудий там нет и что из этого пункта вообще нельзя обстреливать берег, избранный для высадки.