В особо охраняемой зоне. Дневник солдата ставки Гитлера. 1939–1945

– Что поделаешь – семья!

Цитадель

Отель «Сентьем», уже не самый лучший, пристроен к зданию вокзала на железнодорожной линии Орлеан – Бордо. В нем два входа, и раньше здесь всегда было много провинциальных пассажиров – оптовых торговцев из Бордо. Тут проводились приемы и конференции в большом обеденном зале, который в настоящее время задействован под помещение пропускного пункта. Ресторан славился отменной кухней, и в нем частенько обедал известный французский писатель Франсуа Мориак. Именно здесь он находил прототипы героев многих своих романов, а совсем недалеко отсюда на улице Пуатье проживал французский публицист, критик и поэт Шарль Моррас, который дополнительно снимал в отеле маленькую комнатушку, куда частенько переезжал.

Наступило утро. В коридоре стоят женские туфли и узкие, смятые в коленях военные сапоги. Вдалеке из открытой двери номера на коврик падает синий треугольник, а на спине горничной белым цветом выделяются завязки передника. Снаружи притулился веник – номер любителя рано вставать немедленно берется в работу.

Туфли начинают исчезать только с половины девятого утра. При этом в отделанной кафелем ванной комнате наблюдается ужасная акустика. В отеле «Сентьем», где царят свободные нравы, в коридоре зачастую можно встретить одиноких дам, спешащих в ванную в возбуждающих воображение пеньюарах.

Для отеля характерны широкие, похожие на балки водосточные желоба под окнами мансардного этажа, откуда, если высунуться, слева виден собор Парижской Богоматери, а чуть дальше Пантеон, церковь Валь-де-Грас, серый скелет незаконченного высотного дома на улице Жакоб, а справа – собор Дома инвалидов.

Ответственные по этажу лакеи сломя голову бегают по ковровым дорожкам, и в коридорах царит большое оживление, ведь почти все господа требуют подавать себе завтрак в постель. Своими тяжелыми подносами, которые они поднимают чуть ли не на уровень плеч, и вытянутыми шеями, торчащими из длинных сюртуков, эти лакеи напоминают больших жуков. При этом один из них, сын крестьянина из Пикардии, с толстыми роговыми очками, красным потным лицом и большими красноватыми руками, частенько распространяет аромат от выпитого им вина. Под рубашкой у него угадывается мускулистая крепкая грудь, и, хотя в кармане этот парень носит ножницы для чеков на серебряной цепочке, за редким исключением он не выглядит счастливым.

Поднос четко вписывается в дверной проем, и в это время из другой двери выскакивает солдат. Некоторое время он смотрит вдаль по коридору, а затем направляется к лестнице. Через мгновение одним из последних в проходе бесшумно появляется другой человек, оставляя за собой в номере густое облако табачного дыма. Это – облаченный в форму дипломат с цветущим и тщательно выбритым лицом. На немецкое приветствие он отвечает с многозначительной секундной задержкой и несколько медлительно. Бросив взгляд на наручные часы, дипломатический работник ускоряет шаг, но тут же вновь переходит на важную свойственную атташе походку, но на этот раз уже почти без раскачки.

Номера выдержаны в золотых и голубых тонах. Мягкие кресла обтянуты синим поблекшим бархатом, столик на тонких ножках – узкий, зато почти квадратная кровать со стеганым голубым блестящим, словно металл, атласным одеялом поражает своими размерами.

Все номера оборудованы одинаковыми каминами из белого мрамора, над которыми висят электрические часы и два очень легких, окрашенных в золотистый цвет канделябра без свечей. Стены тонкие и пропускают малейший звук. Причем изголовье кровати расположено как раз там, где за стенкой у соседа стоит телефон. Поэтому можно легко услышать, например, такое:

– Да, что случилось?.. Где мы встретимся?.. А где это? Я без понятия… Там, где мы были вчера? В любом случае я захвачу с собой кого-нибудь, вы ведь знаете… Об этом мы как раз и поговорим… Я скоро буду…

Ночью же происходит следующее: время от времени с замком соседней двери возникают какие-то трудности. Затем часами слышится звук работающей дрели и тихие проклятия. Наконец с замком покончено, постоялец проникает в номер, и в два часа ночи начинает работать душ, в то время как с улицы непрерывно доносятся пронзительные свистки полицейских. Затем жалюзи с визгом закрываются, а тяжелые шторы с шумом задергиваются – этот возвратившийся сосед наконец понял, что нарушил светомаскировку. После этого обувь с грохотом летит в угол, и постоялец с глубоким вздохом бросается на кровать.

Иногда в каком-нибудь соседнем номере проходит шумная вечеринка, и тогда из обложенного подушками граммофона раздается голос французской певицы Люсьен Буайе с ее знаменитыми шлягерами: «Поговорите со мной» и «Вишневое время». Бутылки же с шампанским постоянно охлаждаются в ванной под шумной струей холодной воды.

Особенно любезен по ночам лектор со своей молодой женой, которая, словно находясь в лифте, объявив по громкоговорителю: «Гимнастика для немецких женщин», начинает ее вести. Весьма популярны также ночные звонки непрошеных знакомых или вообще чужих людей, например:

– Я говорю с фрейлейн Мейер?..