В ожидании августа

«Вот тебе и друг Келина, вот тебе и Сакс… Ай, да Пашка, – мне так захотелось закурить, но сигарет не было, а в нашей курилке не принято мешать начальству вести разговоры. Так что ближайший куряка может появиться здесь минут через 5-10. – Ладно, обойдемся без отравы. Надо идти, кадры ждут…»

Нинель Иосифовна сидела на стуле у моего стола. Я посмотрел на нее ласковым взглядом, сказал:

– Если спросят, обязательно буду рекомендовать вас на место начотдела… Только вас! Заместителя тогда подберете сами, но мужика, обещайте мне…

– Господи, о чем вы? Никогда этого не будет… Но дело не в этом… Что мне теперь делать, что делать? Я только успокоилась, я почувствовала свободу, вкус к работе… Я стала отдыхать, хорошо спать… Что теперь будет?

– Я не знаю, честно скажу… Мое мнение такое: если у меня будет возможность, я вас обязательно заберу к себе… Более надежного зама, чем вы, у меня не было… Вру, были, но это в газетах, журналисты были… А вы – просто идеальный зам по чиновничьей линии…

– Мне вам что-то доложить, какие-то цифры…

Я покачал головой:

– Все в прошлом, дорогая Нинель Иосифовна… Кому теперь нужны наши цифры по аккредитации журналистов, по количеству написанных и опубликованных статей… Ленскову? Кучеру или Наине Израилевне Фрумкиной?

– Ну, да, вы правы… Господи, береги вас… Пусть у вас все получится… Не забывайте нас, приходите к нам хоть иногда… Разрешите нам хоть изредка забегать к вам…

– В столовой будем видеться…

– Что вы, у начальства своя столовая…

– Что вы говорите, не знал. Тогда в парке будем встречаться, на прогулке… Мне пора идти, простите, до обеда надо успеть закончить процедуру…

Я поднял голову, посмотрел на Юлию. Она работала на компьютере, сосредоточенно, даже увлеченно. Только левая рука иногда энергичнее, чем обычно, старалась отбросить упрямую прядь волос, спадающую на лицо. Нинель тихо брела к своему столу. Щеглов раскладывал сигареты в портсигар, в который была вмонтирована зажигалка. Соседки слева и справа от него (три дамы бальзаковского возраста) смотрели на меня: кроме любопытства их глаза ничего не выражали. Я помахал им рукой и вышел из кабинета.

Глава – 16.

Двое начальников инспекций приняли меня нормально: они оказались старше по возрасту, у них были персональные машины, собственные приемные, получали они «за вредность» больше меня… Третий и четвертый – «выкаблучивались»: им особенно не нравилось, когда в отсутствие аудитора, я раздавал указания по контрольным поручениям высшего руководства Комитета. Нет, они понимали, что проигнорировать установленный в документе срок они не имеет права. Тут аудитор так задницу надерет, что мало не покажется. Но задать вопрос: «А почему Ермолов дает мне поручения?» – сколько угодно.

Я пришел к Федору Ивановичу, третьему, самому шумливому начальнику инспекции, после очередной его бурной реакции на очередную бумагу, о которой мне только что рассказала Ирина. Правда, перед этим референт аудитора, Любовь Даниловна, милая и простоватая хохлушка, сказала:

– Я вас умоляю! Всем известно, что он гамнюк… Не берите в голову, не портите свои нервы!

Застал я его врасплох: он только что покурил в кабинете, приоткрыл фрамугу и пытался выгнать дым. Это был смертельный грех: курение разрешалось только в одном, отведенном на первом этаже здания, месте. Увидел меня, в глазах – недоумение, даже испуг. Не выдержал, поднялся с кресла, пожал мою руку.

– Хорошо, что фрамуга открывается, – сказал я, – у меня – забита наглухо, уже не покуришь… Не угостите сигаретой?

Он достал из стола пачку сигарет, зажигалку. Я с наслаждением затянулся сигаретой, мечтательно произнес:

– Еще бы рюмку коньяку и можно умереть от блаженства…

– Запросто, счас сообразим…

Достал дорогой коньяк, две рюмки граммов по 50, не больше, умело разлил буроватого цвета жидкость из начатой бутылки.

– Ну, что, со знакомством, дорогой Федор Иванович! Продолжение за мной, но в другое время и в другом месте, чтобы не было мучительно больно нашим подчиненным…

Мы чокнулись, я смаковал прекрасный коньяк. Он наблюдал за мной, потом залпом опрокинул рюмку, достал из стола шоколадку. Закусили, я докуривал сигарету.

– Можно, я за кампанию еще одну выкурю? – Спросил он.

– Вы хозяин дома, это я у вас просил разрешения…

– Вы за аудитором – второй хозяин… По старшинству, так сказать, и спрашиваю…

– Звонил Григорий Иванович, просил особо по бумаге с Карелией отработать. Его смущают сроки, кажется мы заявили не очень реальную дату окончания проверки… И, если аппарат Комитета поставит ее в план рассмотрения на коллегии, нам уже не уйти от скандала…

– Он мне звонил, уже влил! Мой промах… Не волнуйся… Мы – на «ты»? – Я кивнул головой. – Мы все поправим…

– Спасибо, Федор Иваныч, за понимание, за угощение, за «ты», за все…

– Нам надо держаться крепко вместе… С Ленсковым непростая ситуация… Если он упрется, а это уже было несколько раз, беда! Как бык идет напролом, председателя посылает, только так… Я понимаю, что ты – его человек, хотя и не финансист. Буду помогать, приходи в любое время…

– Как сейчас?