В ожидании августа

– Прости, я снял в эскорте сопровождения, грубо говоря, женщину для услуг. Лучше бы тебе об этом не знать. Но ты спросила, я сказал, как есть…

Она легче, легко задышала, на глазах появились живые искорки, губы заулыбались. Спросила:

– Молодая?

– Да, лет под тридцать…

– Ты ее видел в постели?

– Да, это было в номере отеля, забронированном на переговоры. Она – молодая, стройная и красивая девушка вот с такой необычной профессией и прекрасным иностранным языком.

– Господи, – сказала жена, – что за жизнь? Каждый выживает, как может, бедные люди…

– Не волнуйся, мы больше не встретимся: просто она мне не по карману. Особенно сейчас, когда я попал в такую маразматическую ситуацию… Кстати, боюсь сглазить, но у меня на службе могут произойти изменения…

– Как это?

– С повышением зарплаты и должности…

– Милый, дай-то Бог, мне страшно смотреть на тебя, как ты мучаешься…

– Да, ладно, ма, не говори не дело-то, работа как работа. Люди, вон, всю жизнь в консультантах сидят. И ничего. Что ж делать, дорогая и любимая, моя жена?

– Скажи еще раз…

– Моя любимая жена, девушка моя, мой единственный, немножко больной ребенок… Я очень тебя люблю. Можно я первым схожу в душ, чтобы смыть с себя кое-что, так неприятное тебе?

– Я буду ждать тебя всегда… И любить всегда, мой единственный и преданный мужчина… Несмотря ни на что, ни на какую чисто физическую… – она не договорила: я зажал ей рот ладонью, которую она стала целовать, измазав слюной и слезами.

Глава – 15.

Приказ о моем назначении к Ленскову вышел в понедельник. Позвонила Ирина из приемной моего нового шефа и первой поздравила:

– Вы теперь наш непосредственный начальник. Дождитесь вызова в кадры, распишитесь под приказом, получите копию на хранение, сдайте дела своему непосредственному начальнику и приходите к нам… Так слово в слово просил вам передать Григорий Иванович… Он у нас такой, пунктуальный. Старается всё за всех предусмотреть.

Я несколько растерялся, но поблагодарил за информацию: меня никто никуда не вызывал, никто со мной не оформлял документов, наконец, мною даже не поинтересовались в кадрах. Это – первое. Второе: встречи Юлии с Клемашиным так и не произошло ни в пятницу, чего она, практически, гарантированно ожидала, ни в понедельник. Хотя времени сегодня было всего-то начало двенадцатого дня.

«Что делать? – Задал я себе вопрос и пока не находил на него ответа. – Молчать и ничего не говорить Юльке – нельзя. Отец, ей, видимо, о наших договоренностях ничего, подлец, не сказал. Он, тем самым, уже заложил мину в наши с ней отношения. Хитер, ничего не скажешь! С Келиным – проще, я просто освобожу его от «трясучки» за его кресло. С Тужловым – выпьем виски, специально куплю приличную бутылку: Сергей Сергеевич настолько равнодушен ко всему, что не касается его взаимоотношений с «биг боссом», что даже не заметит моих проблем. С коллективом? Нинель неплохо бы посадить в кресло начальника отдела, она заслужила. Я ей так и скажу: спросят, буду рекомендовать только ее. Зама пусть выбирает сама. Итак, мне надо начать разговор с Юлией…»

Я набрал номер ее мобильного телефона, спросил шепотом: может ли она выйти на улицу. Она посмотрела в мою сторону, кивнула утвердительно. На улице было также тепло: только в воскресенье прошел небольшой дождь, стало чуть-чуть свежее. Я не надел плаща, пошел на выход. У своеобразного памятника – колесницы остановился, подумал: возьмет ли она сегодня меня или нет, помчит дальше по тернистой карьерной дороге или свалит, к чертовой матери, в кювет… С другой стороны, нового-то ничего нет. Уже все было в моей жизни: так высоко взлетал и так больно падал, что только Господь, наверное, уберегал меня от чего-то худшего.

На улице легкий ветерок шумел густо и однотонно в тополях. В это занудное однообразие вмешивалось более тонкое шелестение кустов сирени и акации, которые уже готовы были сбросить листву, да вот теплынь бабьего лета не позволяла им так скоро оголиться до будущей весны. Я зашел за угол здания, встал на солнце, подставив лицо под его нежные уже нежаркие лучи.

– Я в курсе твоих перемен… Мы с папой обо всем переговорили на даче. – Юля стояла рядом, облокотясь на ступеньки пожарной лестницы.

– Ты как Сергей Сергеевич – юная разведчица: неслышно ходим, негласно рулим, неочевидно любим…

– Вот с этого места…

Я перебил ее:

– Значит, ты все знала, но молчала? Я не в обиде… В конце – концов, Владимиру Викторовичу виднее, где, кого и как использовать… Я ему благодарен хотя бы за то, что он увел меня от этого маразма с Келиным-Тужловым. Но мы не будем и с тобой вместе тянуть лямку… И это тоже правильно. Я уверен, что ты ни с кем не сможешь делить власть. Я так и сказал твоему отцу. Видимо, он со мной согласился. Что остается в сухом остатке: ты невероятная любовница, женщина, от которой можно сойти с ума… Но ты все это знаешь, и я тебя ничем не удивил…

– Напротив, очень даже удивил… Переговорил с папой и молчок. Согласна, папа мог дать команду молчать, а с ним не забалуешь… Скорее всего, так и было. Он нас развел как двух медведей, готовых угодить в одну берлогу…