В ожидании августа

На меня смотрела девушка выше среднего роста, с круглым лицом, по щекам струились русые колечки, остальные волосы были собраны в тугой узел на затылке. Глаза серые с заметным голубым отливом, большие, смеющиеся, нос прямой, делящий лицо на две равные половинки, губы тонкие, чуть подкрашены. Я оцепенел: это была совсем не Катя, она походила на актрису Наталью Белохвостикову в фильме "У озера". "А какая должна быть Катя в двадцать четыре года? – вдруг задал я себе вопрос, – кто мне скажет, какая? Никто! Её нет, осознай это, наконец. Осталась лишь память о четырнадцатилетней девочке с каштановыми волосами, ярко-красными губами и карими озорными глазами… Помнишь, и Марфуша была тёмно-русая, и лицо у неё – тоже было продолговатое, улыбалась, говорила точно, как Екатерина? И где теперь всё это?"

Марфа, как будто прочитала мои мысли, спросила:

– Уже не похожа на вашу одноклассницу, нет? Ну, хоть чуть-чуть… А вы, Саша, её любили, очень сильно, я увидела тогда в ваших глазах. Она с вами?

– Нет… Она погибла, здесь, недалеко, утонула в затоне, ей не было ещё и четырнадцати. А я был рядом и не сумел её спасти…

Молчали долго. Я знал, что сейчас скажет Марфа, но она молчала и вдруг спохватилась:

– Господи, что же я вас держу у порога… Проходите, а я только с дежурства пришла, собиралась идти за Любой, моей дочкой, она у бабушки… – в специальном высоком ботинке, почти не хромая, она прошла прихожую, прикрыла на ходу стеклянную дверь на кухню, показала рукой на кресло-диван. Обстановка не весь какая, но современная: детский уголок с кроваткой из "Икеи", стенка из светлого шпона, много цветов на окне и на столике в лоджии. На полке лежит ноутбук, рядом в углу – небольшой музцентр с микрофоном для караоке, на полу – белый ковёр, видимо, из натуральной овечьей шерсти. Она дала мне оглядеться, но позже всё-таки сказала, – дело Господнее, какую судьбу он даст человеку… Царствие небесное вашей девушке, Саша, вы позволите мне по-прежнему так вас называть? Светлая память: значит, вы приехали посетить её могилку?

– Здесь всё не так просто. Долго болел я после её гибели… – понимая, что передо мной совсем незнакомый человек, я всё-таки не мог остановиться. Мне надо было именно сегодня выговориться, может, Катя заставляла меня делать это, может, она здесь и сейчас хотела отпустить меня, вылечить раз и навсегда. Поэтому я продолжал говорить, – и могилы её не знаю, потому что она жила в военном городке, который новые русские сравняли с землёй. Я больше ничего не знаю о ней, дорогая Марфа, лишь помнил её, как первую любовь, и страдал все эти десять лет…

– И я, видимо, уже не похожа на вашу Катерину… Но думаю, и она изменилась бы за это время. Не терзайте себя, живите дальше. Ваша девушка хотела бы вам только добра, я уверена в этом. Я буду в церкви завтра с утра, помолюсь, спрошу её об этом, хотите?

– А что мне ответить, если я потерял себя… Вы-то как, сложилась ли ваша судьба, Марфуша? Вы спешите, давайте вместе пойдём за вашей дочкой, я подожду вас в сквере.

– Хорошо. Мы заберём Любу и пройдём до затона. Я попробую снять заклятие, чувствую, как вы страдаете, что-то не отпускает вас…

– Ерунда, – сказал я, поднимаясь с кресла, – не верю ни в заклинания, ни… – почувствовав, что проваливаюсь в студёную воду, я закричал, – мама! Деда Коля, я умираю. Нигде нет Кати… Одна холодная вода.

Видение погасло, сильная рука держала мой затылок, лёгкие задышали, восстановился ритм сердца, я открыл глаза. У кресла, передо мной, стояла Марфа, придерживая голову, гладила волосы. Тут же спросила:

– Ты её не видел? Не видел… Господь забрал её. Ей там хорошо, поверь и оставь её, Саша. И ты волен поступать, как считаешь нужным. Вот и всё, твоя жизнь продолжается.

Марфа ещё какое-то время сидела со мной: я просто не мог встать и идти на улицу. Спросил:

– Мы пойдём в затон?

– Нет, Саша. Ты свободен, у тебя должна быть своя жизнь…

– Хорошо. Ты приедешь в столицу? Приезжай вместе с дочкой. Я устрою вас в пансионате, там за Любой будет полный уход, а ты пойдёшь к лучшим хирургам. Тогда, как мальчишка, я ничего не мог, поэтому и молчал так долго. Сейчас я могу вылечить тебя, Марфуша. Было бы твоё желание…

***

Дядя Вася лежал в реанимации городской больницы. Стены обшарпаны, углы прогнили, таких сквозняков я не ощущал даже на улице в осеннюю пору. Завотделением, совсем молодой выпускник ординатуры, сыпал терминами. Я понял: дела друга дедушки Коли плохи, дни его сочтены. Спросил:

– У вас всё есть для его лечения?

– О чём вы? Нам бы ночь продержаться да день…

– Короче, вам ни лекарств, ни денег не надо? Тогда куда его можно срочно определить? – спросил я так нагло и настойчиво, что врач остолбенел. Заговорил:

– Ну, если вот такие лекарства достать сейчас… Вы понимаете, у него инсульт. А потом – тихая подготовка и сама операция, тогда я точно вытащу его.

– Сколько вам надо на всё про всё? – я уже пошёл ва-банк.

– Точнее скажу, проконсультировавшись с друзьями в частной клинике. Его туда придётся переводить. Но, думаю, миллиона два-три, не меньше…