В ожидании августа

– Тогда понятно, почему у вас тяга к экспедициям, – сказал, улыбаясь, я, – у вас бродяжничество – в роду, родители тоже, небось, по Африкам лазили?

– Сейчас, конечно, нет… А так я все школьные годы провела с дедом и бабушкой…

– Как и я, – сказал и почувствовал, как хорошо и легко мне с этой девушкой. Невольно получилось, но разговорился и я, вспоминал школу, друзей, Катю, живую и здоровую, об учёбе на юриста – международника, даже о фонде и его первых шагах. В окне вагона замелькали платформы с дачниками, с корзинами, огромными сумками и баулами. Я поспешил:

– Скоро подъезжаем, у меня, Ната, заказана машина, предлагаю вам раскошелиться: я довезу вас, котят и рюкзачище до дома…

– Насмешили. Последние деньги отдала на пепси, только проездной остался, правда, на все виды транспорта…

– Понял. Одалживаю вам на стоимость поездки, а вы – приглашаете меня на чашку чая. Или как там в учёной среде называется встреча по непредвиденным обстоятельствам?

– Саша, хватит ёрничать. Я спокойно доезжаю до дома на такси, так, выношу деньги и плачу за поездку. Без шума и пыли, как говорил популярный актёр…

– Убедительно. А я-то думал, что загнал вас в угол… Кстати, а если дома никого нет?

– Кстати, может быть, если дед и бабуля уехали на дачу… Вот тогда я точно попала, как кур в ощип.

– Странно, а я считал, что кура попадает во щи. Объясните, Наташа?

– Есть устойчивые выражения. Что ж тут объяснять, Саша? Вы подвезёте меня или буду искать попутчицу?

– Да без проблем, простите, заигрался я… И может, по-студенчески, перейдём на "ты"?

– Хорошо, так проще, конечно. Корзина или рюкзак за вами?

– И то, и другое…

Подошёл длинный и тощий коллега Натальи, глянул на меня, спросил:

– Помощь нужна, Нат? Мы решили взять универсал, влезть ввосьмером и добираться до дома по маршруту… Ты с нами?

– Эдик, познакомься, это – Александр. Он живёт рядом со мной, его встретит машина, он заберёт кошку и котят, поможет мне с рюкзаком…

– Ну-ну, мать, смотри, тебе виднее… А вы – кто такой? – спросил с вызовом однокурсник Наты.

– Человек. Попутчик Наташи… Подробнее надо?

– Конечно! Мы же не знаем вас…

– Хорошо, вот моя визитка, – сказал я, доброжелательно.

– Хм, фонд… Программ… Ладно, доверим вам наше сокровище с бельевой корзиной. А ты, Ната, тут же отзвонись, как доедешь до дома.

***

А я домой не попал, хотя водителю сказал, чтобы тот отдыхал, ждал моего звонка. В Натальиной четырёхкомнатной квартире метров под двести витал дух ландыша, стояла старинная мебель послевоенных лет, а на антресоль надо было залезать с раскладной лестницы. Здесь жили дед и бабушка, долгое время, как я понял из рассказа, с ними проживали родители Натальи, потом родилась она, очень поздний и долгожданный ребёнок, а потом они получили собственную квартиру. Между делами Ната успела позвонить Эдику и успокоить его, поговорила с дедом, сказала, что приезжать тому не надо, завтра она собирается к ним на дачу, привезёт кошечку, о котятах, естественно, умолчала.

– Тебе, правда, не надо спешить? – спросила она, – тогда пьём не только чай, но и ужинаем. Я видела в твоих глазах такую тоску, что готова помочь, чем смогу. Мне тепло и хорошо с тобой, Саша… Я не шокирую тебя своим поведением? Располагайся, прими душ… А я пока накормлю кошачье семейство и приготовлю омлет.

Наталья переоделась в домашний халат, распустила волосы, зелёные глаза светились радостью, когда она порхала по знакомым с детства комнатам родного дома. В дальнем углу, над большим письменным столом с зелёным сукном, я увидел портрет боевого генерала с тремя звёздочками на погонах, с целым иконостасом орденов и медалей на груди. "Похоже, это её дед, боевой товарищ, ничего не скажешь… И куда же ты попал, дорогой мой? – подумал я о себе, – никак тебя приняли за бездомного и чтобы не ютиться, бедолаге, где попало, разрешили побыть в домашних условиях. Странно как-то всё это видеть. Ох, Ната-Ната, не живут уже сейчас так люди, светик ты мой, лучезарный, не живут. Уж, больно доверчивая ты…"

Помылся в душе, прилёг на диван с книгой и уснул, на удивление, так крепко, что даже не слышал, как Наталья накрыла меня тяжёлым пледом. Утром я проснулся от луча солнца, который прорвался сквозь бархатные портьеры, встал, посмотрел на спящих в корзине котят, подошёл к Натальиной широченной кровати. Она спала, подложив ладони под щёку, ноги подогнув к животу. Такая маленькая, тихая, домашняя вся была, что мне жалко стало её будить. Когда уже собрался уходить, она открыла глаза, посмотрела на меня, улыбнулась. Я сел на край кровати, хотел сказать, что уезжаю и что завтрака не надо, поем в офисе. И что позвоню ещё до обеда, заберу её прямо из дома. Но я ничего не сказал, а лишь снял одежду и буквально упал рядом с ней, такой тёплой, пахнущей ландышем. Я понял, что этот цветок – фирменный в этом доме…

Водителю я позвонил в девять утра, сказал, чтобы он пока был свободен, я его разыщу.

***

В офис к Бобо Константиновичу подъехал после обеда. Агриппина поднесла пальчик к губам, зажмурилась, сказала шёпотом: