Читаем В ожидании Годо (сборник) полностью

B. ( взволнованно, тихо ). Мадемуазель.

М. ( тихо ). Месье.

В. ( так же ). Неужели мы приближаемся к цели? ( Пауза. ) Ах как вы красивы, когда видны ваши зубы! Если бы я был помоложе… ( колеблется ) на тридцать лет!

М. Пятнадцать тридцать, месье.

В. ( вздох ). Да. Читайте. Перечитайте.

М. «Ох нет, ох…»

В. «О нет…» – Нет?

М. Вы правы, месье, «О нет…»

В. ( строго ). Будьте внимательны, мадемуазель.

М. «О нет, о нет. ( Удар карандашом. ) О нет».

В. ( удар линейкой ). Продолжайте. ( Молчание. ) Дик.

М. Он спит.

В. Может быть, чуть-чуть потише, Дик. ( Слабый удар плеткой. ) Ну все же не так! ( Жестокий удар. Вскрик Фокса. Удар линейкой. ) «О нет, о нет». Продолжайте.

Ф. ( как ненормальный ). Отпустите меня! Я хочу подохнуть в камнях!

В. Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй! Опять начинается. «Подохнуть в камнях»!

М. Хорошо, что он привязан.

В. ( тепло ). Будьте благоразумны, Фокс. Не надо – сядь. Дик – не надо так артачиться. Мы знаем, что это тяжело. Мы знаем, что это зависит не только от вас. Мы знаем, что вы могли бы безмятежно плыть от самых истоков до последнего вздоха, не называя той вещи, которая вернула бы вас в ваш драгоценный мир одиночества. Но при всем при том ясно одно: чем больше вы будете говорить, тем больше у вас будет шансов. Не так ли, мадемуазель?

М. Ясно как день, месье.

В. ( как школьнице ). Не разбрасывайтесь! Работайте по теме – какая бы она ни была! ( Хлюпает носом. ) Будьте разнообразнее! ( Хлюпает. ) Все эти бесконечные дикие уголки, это, конечно, прекрасно ( хлюпает ), но собака зарыта в другом месте, иначе это было бы странно. ( Хлюпает. ) Все эти слюдистые сланцы, знали бы вы ( хлюпает ), до чего это может в конце концов довести. ( Хлюпает. ) А ваши звери! Эти сумчатые крысы! ( Хлюпает. ) У вас не найдется носового платка, мадемуазель.

М. Вот, месье.

В. Вы очень любезны. ( Обильно сморкается. ) Спасибо.

М. О, вы можете оставить его себе, месье.

В. Нет-нет, теперь все в порядке. ( Фоксу. ) Разумеется, мы знаем не больше, чем вы, о каком… признаке или о какой… формулировке идет речь. Но поскольку до сих пор вы не смогли достичь, что от вас ускользает, вы не добьетесь этого, пережевывая одни и те же сюжеты, это было бы странно.

М. Он спит, месье.

В. ( заведенный, все более разгорячаясь ). Может быть, кто-то, вот, видимо, недостающее звено, кто-то видел, как вы… ( сдерживаясь ) проходили мимо! Я не говорю, что это так, но попробуйте, попробуйте все-таки, чем вы рискуете? ( Срываясь. ) Даже если это и не так!

М. ( шокирована ). О месье!

В. Или отец, или мать, или друг, или… Беатриче, нет, мы не требуем от вас невозможного. Просто кто-нибудь, кто видел, как вы… проходили мимо! ( Пауза. ) Эта женщина… как там…

М. Мод, месье.

В. Эта Мод, например, возможно, вы с ней встречались. Подумайте как следует!

М. Он спит, месье.

В. Дик – нет, погоди. Поцелуйте его, мадемуазель, может быть, в нем что-нибудь дрогнет.

М. Где, месье?

В. В сердце, в животе – или в другом месте.

М. Нет, я хочу сказать: где поцеловать, месье?

В. ( гневно ). Да в его поганый рот, что вы себе думаете?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Соперники
Соперники

Шеридан был крупнейшим драматургом-сатириком XVIII века в Англии. Просветитель-демократ, писатель замечательного реалистического таланта, он дал наиболее законченное художественное воплощение проблемам, волновавшим умы передовых людей его времени. Творчество Шеридана завершает собой историю развития английской демократической комедии эпохи Просвещения.Первая комедия Шеридана, «Соперники» была специально посвящена борьбе против сентиментальной драматургии, изображавшей мир не таким, каким он был, а таким, каким он желал казаться. Молодой драматург извлек из этого противоречия не меньше комизма, чем впоследствии из прямого разоблачения ханжей и лицемеров. Впрочем, материалом Шеридану послужила не литературная полемика, а сама жизнь.

Ви Киланд , Джанет Дейли , Нора Ким , Ричард Бринсли Шеридан , Ричард Ли Байерс , Чингиз Айтматов

Любовные романы / Драматургия / Драматургия / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Стихи и поэзия