В ожидании сердца (Пьесы)

ЛЮТИКОВ. Про благотворительность лишний раз почему бы не напомнить?

АЛАПАЕВ. Возраст?

ЛЮТИКОВ. Лет двадцать пять.

АЛАПАЕВ. По десятибалльной шкале?

ЛЮТИКОВ. Восемь с половиной. Не люблю татуированных девушек. Но ты к ней присмотрись. Удивительное дело! Как младшая сестра…

АЛАПАЕВ. Чья?

ЛЮТИКОВ. Сам увидишь.

АЛАПАЕВ. Какое издание?

ЛЮТИКОВ. «Московский курьер».

АЛАПАЕВ. Солидная помойка. Перед пересадкой сердца мне есть что сказать человечеству и тебе лично, Лютик…

ЛЮТИКОВ. Я весь внимание.

АЛАПАЕВ. Мат!

ЛЮТИКОВ. Как?

АЛАПАЕВ. А вот так!

Сцена четвертая

Алапаев сидит, откинувшись, в кресле и, зажмурившись, слушает скрипку. Напротив устроилась журналистка, хорошенькая, в яркой майке, на плече – отчетливая татуировка в виде ризеншнауцера. Пьеса заканчивается. Алапаев открывает глаза.

АЛАПАЕВ. Талант!

Девушка включает диктофон.

ВИКА. Начнем, Олег Борисович?

АЛАПАЕВ. Пожалуй. Вас как зовут, напомните?

ВИКА. Виктория. Можно – Вика. Первый вопрос… А что вы на меня так смотрите?

АЛАПАЕВ. Татуировка у вас интересная, и еще вы очень похожи на одну женщину.

ВИКА. На какую?

АЛАПАЕВ. Не важно. Знаете, Вика, во времена моей молодости татуировки были только у сидевших женщин.

ВИКА. Диссиденток? Из ГУЛАГа?

АЛАПАЕВ. Почему сразу – диссиденток? Нет, я про воровок, клофелинщиц, наводчиц. За антисоветскую деятельность сидели интеллигентные женщины. Они наколок себе не делали. Например, моя бабушка, доцент…

ВИКА. Огонь! Что же она натворила?

АЛАПАЕВ. Хранила в комоде брошюрку Троцкого.

ВИКА. Господи, за какую-то брошюру!

Звербоев. У каждого времени, Вика, свои запреты. Если у вас сегодня найдут книжку про исламское государство – тоже могут посадить. Вы случайно не исламистка?

ВИКА. Нет, я православная. У меня вот крестик!

АЛАПАЕВ. А если победят исламисты, сажать буду и за крестики…

ВИКА. Да ладно!

АЛАПАЕВ. Уверяю вас. Так вот, наколки были в основном у откинувшихся уголовниц. А теперь… Вам не жалко свою молодую чистую кожу?

ВИКА. Нет. Это память. Я очень любила Шона. Я с ним выросла. Он умер три года назад.

АЛАПАЕВ. Бывает. Слушайте, а если вы полюбите мужчину, по-настоящему, – и он вдруг умрет. Вы тоже вытатуируете на себе его портрет?

ВИКА. Не знаю, возможно… Но пока никого вытатуировать на себе мне как-то не хотелось.

АЛАПАЕВ. Значит, не любили.

ВИКА. Минуточку, Олег Борисович, кто у кого берет интервью?

АЛАПАЕВ. Ладно, спрашивайте.

ВИКА. Скажите, вы очень боитесь смерти?

АЛАПАЕВ. Побаиваюсь…

ВИКА. А вы в курсе, что от десяти до двадцати процентов пациентов с пересаженным сердцем в течение первого месяца погибают?

АЛАПАЕВ (напрягается). В курсе…

ВИКА (заглядывая в планшет, торопливо). А вы не боитесь, что чужое сердце, особенно женское, изменит вашу личность, мировосприятие и половую ориентацию?

АЛАПАЕВ. Что за чепуху вы спрашиваете? Мне сказали, мы будем говорить о благотворительных программах моего «Цветметсплава».

ВИКА. Олег Борисович, мы обязательно поговорим о благотворительности, но читателям нашей газеты интересно совсем другое…

АЛАПАЕВ. А мне не интересно то, что интересно вашим читателям. Ясно? Мы финансируем детскую балетную школу «Петипа», казачий хор «Степь да степь», клуб исторических реконструкций «Кто к нам с мечом придет…»…

ВИКА. Тот от меча и погибнет… (Заглядывая в планшет.) Олег Борисович, вы один из самых богатых людей России, вы можете купить себе новое сердце, обмануть смерть. А вам не стыдно перед теми, кто не может себе этого позволить, и потому обречен?

АЛАПАЕВ (по инерции). …Мы отреставрировали Генуэзскую крепость в российском Крыму, построили три храма и синагогу, не далее как сегодня я передал средства на реставрацию Кресто… Христо… в общем, женского монастыря…

ВИКА. Значит, вы верующий?

АЛАПАЕВ. Однозначно.

ВИКА (заглядывает в планшет). И как же вы будете ходить по земле с чужим сердцем, ведь Бог его создал совсем для другого человека? Это же грех?

АЛАПАЕВ. Но ведь он умер… Ему сердце больше не нужно.

ВИКА. Значит, вы покупаете себе сердце ценой чужой смерти?

АЛАПАЕВ. Стоп!

ВИКА. Почему вы разъехались с женой?

АЛАПАЕВ. Выключить диктофон! Вы сами эти вопросы придумали?

ВИКА (неуверенно). Сама, но мне помогали…

АЛАПАЕВ. Кто?

ВИКА. Главный редактор.

АЛАПАЕВ. Ясно.

Нажимает звонок. Входит Лютиков.

АЛАПАЕВ. Игорь, убери мадмуазель! И выясни, откуда у этого интервью ноги растут?

ЛЮТИКОВ. Думаешь, подстава?

АЛАПАЕВ. Уверен. Твой косяк!

ЛЮТИКОВ. Исправимся, а виноватых накажем. Девушка, пойдемте!

ВИКА. Не трогайте меня! (Вырываясь и оглядываясь.) Старые козлы, кому интересна ваша благотворительность? Ободрали страну, наворовали, а теперь бросаете нам куски, как собакам! Чтоб тебе вместо сердца ежа пересадили…