В ожидании Синдбада

– Что-то не пойму… – Она высунулась в окно.

– Ладно, не размокнем! – весело ответила Ника, успев закрыть дверь Бестужевых на два оборота.

– Ты что, не хочешь ждать милицию?

– Наташа, пусть соседи вызывают. Они тут за всем приглядывают. Дверь вроде закрыта.

– Закрыта, – согласилась Шевцова.

– Ну и все! Пошли, а то вместо прогулки один геморрой!

– Так ты завтра в школу придешь наконец? – спросила Шевцова, когда они подходили к дому Ники.

– Да, постараюсь, – кивнула Ника, – только если мама ничего больше не придумает!

– Ладно, приходи! А то Анька замучила своим Семеном – хвастается без конца.

– Хорошо, мне самой надоело дома.

Шевцова махнула рукой и исчезла за поворотом. Ника на мгновение замерла – дома ее ждал скандал, даже два. И это несмотря на то, что она совершила поистине героический поступок – она достала картину, и это позволит спастись Егору. Можно сказать, она сделала все, чтобы он мог уехать. Ника понимала, что она герой, только ладони ее стали холодными. Так бывало, когда она предчувствовала головомойку.

– Ты с ума сошла?! Ты куда делась?! Что я должен был отвечать?! Ты вообще, понимаешь, что так не поступают?! – Ее встретил Егор, который носился по комнате и размахивал руками, словно помогая себе подбирать слова.

– Понимаешь, ты спал, а я… Подожди, не кричи! Я все объясню.

– Нет, ты не сможешь мне объяснить! – Егора остановить было нельзя. Ника даже испугалась, что его услышат соседи.

– Могу! Я просто ходила узнать домашнее задание.

– Что? – опешил Егор.

– Уроки узнавала. С Наташкой встретилась. Она мне объяснила параграф. По физике.

– По физике? – Егор, казалось, был смущен.

– Да, конечно, Шевцова у нас отличница! Она физику знает лучше всех! – Из кухни вышла мать.

– Мам, Егор! Ну, что вы напали на меня. Я же ничего не сделала.

– Ника, ты бы записку хоть оставила. На улице темно. Мало ли что! – Егор развел руками. А Ника вдруг улыбнулась. «Егор и она – муж и жена! – повторила она про себя дурацкий стишок. – А ведь верно! Как же я его люблю! И мы будем вместе. И он такой хороший! А маме пока ничего не скажу. Она вообще в обморок упадет!» – подумала Ника и совсем не слушала, что говорил ей Егор. Она только заметила мамин взгляд. И ответила на него совершенно дурацкой улыбкой. Ника вдруг почувствовала себя счастливой – она выкрала картину, благополучно добралась домой, а здесь ее ждут и волнуются такие любимые люди. Это ли не счастье!

– Слушайте, прекратите на меня кричать, – махнула рукой Ника, – я вам картину принесла. Ту самую…

– Что принесла? – Егор опешил.

– Картину, о которой ты вчера рассказывал. И хорошо, что это сделала я. Там какие-то парни в квартиру заходили. А еще…

– В какую квартиру? И какие парни? – Это уже спросила Калерия Петровна.

– Мама, я не знаю. И еще. Вас кто-то хотел ограбить.

– Ограбить? – Егор усмехнулся. – Старую дубленку отца забрать? Или мамины зимние сапоги, на распродаже купленные? Что там можно взять?!

– Я не знаю, но искали хорошо. Все перевернули – шкафы, столы, ящики. Даже на кухне. Я бы немного прибрала, но времени не оставалось.

– Ника, я не понимаю, где ты была? – Мать посмотрела на дочь.

– Пока я спал, она взяла ключи от квартиры и пошла туда. Разве вы этого еще не поняли? А между делом Шевцова объяснила ей физику. – Егор нервно рассмеялся. – То есть пока я тут спал, ты… Ника, ты понимаешь, что не должна была этого делать?! Это мужское дело!

– Это вместо спасибо? – Ника почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Она так переволновалась, ее там чуть не «застукали», а ее еще и отчитывают.

– Ника, ты рисковала, – мать покачала головой, – ты ужасно рисковала.

– Так, – сказала Ника решительно, – вот вам ваша картина, делайте, что хотите, а я хочу есть и спать. – Она положила на стол маленький сверток.

Калерия Петровна взяла его в руки и развернула. Маленький прямоугольник блеснул золотом.

– Егор, вы так его и хранили? Без рамы?

– Да, он был вложен в журнал.

– Это очень хорошая картина. Очень, – Калерия Петровна задумчиво посмотрела на изображение. – И мне кажется, я знаю, кто автор.

– Мама у нас окончила искусствоведческий факультет, между прочим, – гордо пояснила Ника, которая раздумала уходить.

– Мы сможем ее продать? – Егор посмотрел на Одинцову.

Та не ответила.

– Вы ужинайте, а мне надо кое-что сделать. – Она полезла в шкаф, вытащила оттуда чистую салфетку и завернула холст. – Вы оба никуда не уходите. Поужинайте и ждите меня.

– Хорошо, – одновременно ответили Егор и Ника.

Через два часа, когда Ника уже мыла посуду, а Егор пытался починить разлетевшийся на части выключатель старой настольной лампы, хлопнула дверь.

– Кто там? – Ника выскочила в прихожую.

– Вы кого-то еще ждете? Кроме меня? – спросила Калерия Петровна, снимая куртку.

– Нет, мы ждем тебя. – Нике вдруг стало стыдно – она представила себе, как волновалась мать, обнаружив, что дочери нет дома.

– Егор, мы не будем продавать картину на барахолке. – Калерия Петровна села за обеденный стол. – Во-первых, это опасно. Мало ли кто что знает. Рисковать не надо.

– Мне нужны деньги. У меня больше ничего нет, – Егор покраснел.