В паутине вечности (СИ)

Вместо ответа я с вызовом подняла подбородок, ясно давая понять, что не отступлюсь от затеи. Мужчина, претендующий на звание идеального, запустил руки в карманы широких брюк, с безукоризненно отглаженными стрелками, и принялся мерить комнату тяжёлыми шагами. При всех различиях, у нас было значительно больше точек соприкосновения, чем могло показаться на первый взгляд. Выражения наших лиц вполне могли бы посостязаться в своей мрачности, а убийственные взгляды устроить дуэль. Стоит заметить, что моя настойчивость была вызвана вовсе не банальным упрямством, которым я не обделена. Хотелось ли мне произвести впечатление на Роберта? Да, безусловно, но это не единственное желание. К активным действиям, прежде всего, меня подталкивало стремление раскрыть и испытать собственные возможности. Почему и в какой момент я сочла себя слабой? Если к нашей троице действительно проявят снисхождение, я не позволю близким мне личностям и дальше отгораживаться от собственных стремлений. Существование в тени больше не будет их участью. Очень возможно, что и моей тоже.

– Мой приезд в Рольштад связан исключительно с оказанием содействия. Если мне не дозволено исполнять свои обязательства, то не совсем ясны цели моего пребывания здесь, – было странно слышать в собственной речи нотки дипломатии, более характерной для Алека.

Роберт застыл в напряжённой позе. Несколько минут он стоял спиной ко мне, склонив голову, лишая всякой возможности идентифицировать свои эмоции. Меня одолевало нестерпимое желание подойти и прижаться к нему, позабыв обо всём на свете. В первую очередь о том, что это желание невзаимно, но боюсь, безупречная память не позволит этого сделать. Выбросить его из головы, будучи человеком, было бы гораздо легче. Наверное. Прежде мне никогда не доводилось испытывать… Впрочем, неважно.

– Я дам согласие, но действовать будем строго в рамках договорённостей. Для начала мы тщательно изучим карту и поделим территорию на зоны. Обозначим начальную и конечную точки для каждого маршрута. Установим временные рамки, – в конце концов он сдался, но его строгий тон давал понять, что злоупотреблять доверием больше не стоит.

Досконально обсудив все детали нашей операции, я заверила, что буду действовать с предельной осторожностью, но всё же поклясться в этом не могла. Предварительно столицу разделили на пять окружностей, каждую из которых предполагалось успеть охватить за одну ночь. Запас времени отводился ещё и на то, чтобы обойти предыдущую территорию для оценивания результата, ведь активность смертных выше всего в дневное время, когда мы вынуждены скрываться и бездействовать.

Улица скудно освещалась несколькими тусклыми фонарями. Внушительный слой неровной наледи и грязные сугробы ярко контрастировали с вычищенными дорогами, пролегающими вокруг элитных зданий центра. Изредка мимо меня проезжали машины или проходили фигуры, спешащие домой. Дождавшись момента, когда улица опустеет, я быстро приклеила лист бумаги к фонарному столбу и поспешила к следующей точке. Двери подъездов и фасады жилых домов мы не включили в список объектов, подлежащих нанесению «метки». Излишнее внимание масс и бурное обсуждение провоцировать не стоит. Невзрачной ориентировкой, висящей на неприметном столбе, с большей вероятностью заинтересуется тот, кто контролирует распространение информации.

Закончив обход своего радиуса, я встретилась с Робертом в условленном месте, не опоздав ни на минуту. Больше от нас ничего не зависело, оставалось только ждать, как развернутся дальнейшие события. Я старалась не думать о том, что возвращаться придётся вместе, но этот момент настал. Прогулки порознь могли вызывать подозрения, поэтому по пути в гостиницу мы завернули в парочку заведений, чтобы провести там немного времени. Роберт не принуждал к общению и держался отстранённо, лишь отпуская редкие реплики о местных достопримечательностях, что заставляло чувствовать облегчение и сожаление одновременно.

Следующая ночь не привнесла в раследование ничего нового. В холодном царстве людского безразличия всё оставалось на прежних местах. Если смертные равнодушны друг к другу, почему их судьбы должны иметь ценность для нас? Первые отклики появились только через сутки, но реакции были однотипными. Прохожие не задерживали внимания на фотографии и суетливо шли дальше, по своим приземлённым делам, которые находили более важными. Единицы останавливались, чтобы бегло прочитать текст. Бессмертные и вовсе игнорировали печатный призыв о помощи, за исключением нескольких субъектов. Кто-то выбрасывал скомканные листы без особых эмоций, заботясь о поддержании порядка, другие делали это с откровенным насмехательством над чужой проблемой. Лишь на четвёртую вылазку я стала свидетелем действительно необычной картины.