В паутине вечности (СИ)

Истинная причина тончайшей связи между нами оказалась менее прозаичной, чем я себе вообразила. Бессмертные всегда чувствуют того, кто даровал им вечность. Эти нерушимые узы невозможно разорвать, поэтому заслужить обращение не так уж просто. Неужели наша обоюдная любовь – сплошная иллюзия, банальный инстинкт?

– Но зачем? Где и как это произошло? – задала я вопрос, страшаясь узнать ответ.

– Рольштад справлялся с восстанием охотников куда успешнее других кланов, во многом благодаря моим способностям. Когда Алтанта взмолилась о помощи, я оказал поддержку, невзирая на многовековые разногласия. Однажды, во время очередного обхода границ, судьба свела меня с тобой, Илина. Первое знакомство получилось холодным, ведь всю свою жизнь ты посвятила истреблению бессмертных. Хрупкая девушка с выразительными, но печальными глазами, доброй душой, болящей о своём народе, и несгибаемой силой воли захватила все мои мысли. Ни вражда, ни колоссальная разница в возрасте не мешали нам понимать друг друга без слов. Следующая встреча вселила робкую надежду на взаимность, но ровно до тех пор, пока я не нашёл тебя истекающей кровью. Находясь в полушаге от смерти, ты не могла ни принять, ни отвергнуть предложение о помощи, поэтому ответственность за непростое решение я возложил на себя. И пусть ты будешь ненавидеть меня – я не мог позволить своей любимой умереть. Мне не удалось выяснить, кто именно пытался лишить тебя жизни, но в том, что это дело рук человека, нет ни малейших сомнений. Понимая, что произошедшее глубоко шокирует тебя, я внушил ложные воспоминания и доставил в Рольштад, где передал на попечение своих приближённых. Расширение полномочий совета позволило не только наблюдать за ситуацией в Мондервиле, выставив себя слабым соперником, но и оберегать вас. Разлука стала для меня тяжёлым испытанием. Много раз я собирался открыть правду, но боялся потерять навсегда.

Увесистая пощёчина с громким звоном оборвала поток невыносимых слов. Какой бы сильной я не была, внутренний стержень неизбежно надломился. Нервное напряжение, достигнувшее своего предела, излилось из глазниц кровавыми слезами. Одна за другой алые дорожки прорисовывались на бледных щеках по изволению жестокого разочарования. Сквозь пелену я видела, как на лице Роберта застыла гримаса боли, но это зрелище вызывало лишь отторжение. Как он посмел? Блёклые воспоминания, отрешённость от мира, противоречивость взглядов и гнетущее чувство неполноценности, как оказалось, были следствием одной весомой причины: я ничего не знала не только о других, но и о себе самой.

– Ты не просто заточил меня в вечности, но и заставил пойти против тех, за чьи жизни я сражалась. Можно ли представить бо́льшую низость?!

В успокаивающем жесте Алек выставил руки вперёд и попытался заслонить старейшину от дальнейших проявлений моего гнева, но Роберт остановил его. Мужчина, в один миг обернувшийся предателем, не переставал одаривать меня всё тем же любовным взглядом, от которого становилось только больнее. Не в силах наблюдать за развернувшейся драмой, Дана стыдливо спрятала лицо за копной волос и тихо покинула комнату.

– Илина, ненависть застит твои глаза, но поверь: никто и никогда не желал взрастить в тебе предвзятое отношение к смертным. Не просто так мы умолчали об истинных причинах обращения Даны, – в словах Алека было зерно здравого смысла, но признавать этот факт не хотелось.

– Замолкни! Именно по твоей милости я оказалась здесь, – злобно прошипела я, толкая его в грудь. – Зачем было тянуть время и препятствовать поездке в Церпеш, если я обладаю настолько ценными сведениями?

– Нельзя допустить, чтобы ты стала добровольным свидетелем. Это обстоятельство развяжет руки Вэзилу и позволит прочитать твою кровь при помощи дара. Откройся истина, и совет Церпеша единогласно вынесет вердикт о твоей казни за прежние деяния. Права на допрос мы добьёмся другими методами, не требующими твоего присутствия, – решительно заявил Роберт, но доверять его словам я больше не могла.

– Пф. Как трогательно! Не забыл, что за помощь охотнице ты тоже понесёшь наказание, пусть и менее суровое?

– Это меня не волнует.

– Думаешь, я поверю в чистоту твоих помыслов?

– Куда важнее, о чём думаешьты. Клянусь, я никогда не манипулировал чувствами и не принуждал к связи со мной. Я сожалею, что не успел предотвратить трагедию и не умаляю своей вины, но прошлое изменить невозможно. В моих силах обеспечить нас будущим, если ты позволишь.

– Нет никакихнас.

Жестокие слова, слетевшие с губ, были не только равносильны очередной пощёчине, но и насквозь пропитаны ложью. Ненависть обуревала мою душу, но беззаветная, всепрощающая любовь не переставала вести борьбу за право безраздельного господства.

– Без тебя вечность лишена всякого смысла, – надломленным голосом проговорил Роберт.

– Сочувствую, но ничем не могу помочь. Я сегодня же покину Рольштад, но сначала верни то, что принадлежит мне по праву.

Роберт понимал, что речь шла о моих воспоминаниях. Приблизившись, он заботливо указал на кровать.