В пекле огненной дуги

Он не думал о себе в те тяжёлые, страшные месяцы, а думал о всей стране и о других людях. Оставлял больше еды жене и детям, а сам почти ничего не ел, надеясь на свою выносливость. Но ослабевший от постоянного недоедания организм не выдержал — в феврале 1933-го отец простыл и заболел воспалением лёгких, от которого так и не смог оправиться. А позже, весной, умерли и четверо младших детей семьи Романцовых.

Так закончилось Санькино детство, и началась его юность, потому что в ту пору ему уже было шестнадцать лет. И Санька решил стать таким же, каким был его отец Демьян Романцов — думать не о себе, а о других людях.

— Если каждый будет только о себе беспокоиться, то ничего у нас не выйдет. Запомни это, сынок, накрепко.

Александр навсегда запомнил те отцовы слова…

* * *

Он пробудился сам, когда дежурство нёс Амельченков. Окружающим миром ещё владела темнота, и где-то в этой темноте мог таиться вражеский снайпер.

Александр встал, поёжился от утренней сырой прохлады и немного разогрелся — поделал наклоны в разные стороны и помахал в воздухе ногами и кулаками. В организме теперь чувствовалась бодрость, а отлично тренированное тело было готово к схватке. Хотелось курить, но пришлось перебороть себя, поскольку запах табачного дыма мог выдать.

Вскоре небо начало сереть, и Григорий разбудил остальных.

— Как обстановка? — вполголоса спросил Южаков.

— Всё спокойно, — так же тихо ответил Амельченков. — Никаких подозрительных звуков.

— Всем оправиться, и выдвигаемся, — скомандовал особист. — Не будем терять времени.

Через несколько минут все четверо стали осторожно продвигаться к окраине леса, стараясь ступать след в след и не производить шума. Почти после каждого шага Южаков, шедший первым, останавливался и прислушивался. Было похоже, что у него имеется кое-какой опыт в подобных делах.

Оружие держали наготове, так как в любой момент могли случайно наткнуться на снайпера или даже на немецкую разведку, которая наверняка тоже шастала по ночам где-нибудь поблизости.

Постепенно становилось всё светлее и светлее — приближался рассвет.

Наконец, впереди показалась опушка, и Южаков присел на одно колено, а затем лёг.

— Ждите здесь, — едва слышно прошептал он и пополз к кустам, за которыми уже начиналось поле.

Остальные тоже залегли, наблюдая за действиями командира группы.

Южаков достал бинокль и стал что-то в него разглядывать. Через минуту он поднял руку, покрутил её над головой и резко опустил. Этот сигнал, означавший «ко мне», отлично знал любой пограничник. Поэтому все трое бесшумно подползли к лейтенанту госбезопасности.

— Взгляни. — Южаков передал оптический прибор Александру.

В бинокль хорошо просматривалась линия обороны полка, так что для снайпера здесь действительно была удобная позиция.

По приметам местности Александр быстро нашёл участок отделения Потапова и указал туда особисту. Тот кивнул и взглянул на часы.

— Четверть седьмого. Будем ждать. Чую, он должен быть тут.

И вновь время замедлило бег, и каждая минута тянулась бесконечно долго. Слева, на востоке, солнце уже полностью показало свой сияющий диск, предвещая тёплый, ясный день.

Потаповцы сработали чётко, без осечек и постарались на совесть. На второй минуте восьмого точно в указанном месте из траншеи показалась «голова красноармейца» Вани Соломина. Даже в бинокль отсюда не возникало никаких подозрений — казалось, что это на самом деле шебаршится какой-то боец-ротозей, который так и просится на мушку.

И немецкий снайпер, как и предполагалось, не удержался, решив не упустить такого подходящего случая и наказать вражеского солдата за головотяпство.

Где-то неподалёку громыхнул винтовочный выстрел, и «подстреленный боец» пропал из видимости. Снайпер сидел совсем близко, буквально в каких-нибудь трёх десятках метров.

— Цепью! — негромко скомандовал Южаков и, спрятав бинокль в футляр, вскочил на ноги.

Он пригнулся и, осторожно ступая, направился туда, откуда только что стреляли.

Александр пошёл левее особиста, а Ильяс и Григорий — правее. Неожиданно впереди, метрах в пятнадцати от них, зашевелились ветви старой ели, затем там раздался сухой треск от чьего-то неловкого прикосновения. Из ветвей появился немец, облачённый в пятнистую накидку и такие же пятнистые штаны, благодаря которым он почти сливался с зеленью леса. На его голове была каска, обтянутая таким же пятнистым материалом.

Не успел ещё Александр толком разглядеть этого гитлеровца, как Южаков стремглав бросился к тому. Такой прыти от особиста никто не ожидал, и поэтому остальные на несколько секунд замешкались, но после спохватились и тоже ринулись хватать снайпера.

Немец, увидев русских, растерялся и потерял драгоценные секунды. Он вскинул свою винтовку с оптическим прицелом, но выстрелить так и не успел — Южаков ногой отбил в сторону направленный на него ствол и нанёс мощный крюк правой.

Снайпер выронил из рук винтовку, но, на удивление, выдержал удар. Судя по всему, он был хорошо подготовлен физически и неплохо боксировал. Помотав головой, он тут же провёл в ответ апперкот.