В плену королевских пристрастий

– Друг? – удивленно переспросил паломник, – Разве собака может быть другом монахини?

– Не знаю, может ли собака быть другом монахини, но я не монахиня, я – насельница. Я лишь живу в обители. И этот пес мой друг, поэтому я не продам Вам его. Кстати просить отца-настоятеля тоже бесполезно, его, во-первых, сейчас нет, а во-вторых, он в любом случае не продал бы Вам его, и украсть Вам его тоже не удастся, Малыш умеет постоять за себя. Поэтому оставьте эти мысли и идите за тем, зачем пришли. Если истово молиться здесь будете, да мысли греховные оставите и о собаке моей, и о жене чужой, наверняка пройдет у Вас нога.

– Ты что провидица? – озадаченно глядя на нее, поинтересовался паломник.

– Нет. Я просто вижу, как Вы на моего пса сейчас смотрите, а до этого как шли, на ногу прихрамывая, и как на паломницу, с Вами пришедшую, поглядывали… и еще знаю, что всем здесь искренне молящимся Господь помогает.

– Неужели все так сразу и заметила?

– Не заметила, не сказала бы, – усмехнулась Алина.

– Зря ты мне своего пса продать не хочешь, ему у меня хорошо будет. Я мясник, так что другу твоему будут всегда обеспечены и хорошая порция мяса и косточка. Ты тут ведь его таким наверняка нечасто балуешь.

– Нечасто, – согласно кивнула Алина. – Только и у собаки не все желания миской ограничиваются. Ему любовь и дружба не менее полной миски требуются.

– Занятное у тебя представление о собаках… – удивленно покачал головой паломник и отошел.

  И тут к нему подошла мать Калерия, слышавшая его разговор с Алиной:

– Вам нужна эта собака? – тихо спросила она его.

– Да, матушка, – кивнул тот,

– Зачем?

– У меня недавно сдох пес, хороший был охранник. Этот на него похож… Чувствуется, что пес сильный и умный, его лишь подкормить получше не помешает, а так великолепный пес… Я бы с удовольствием купил его. Мне сторож нужен. Ему хорошо у меня будет.

– Что ж в таком случае после службы подождите меня во дворе. Вы получите его, причем даром, – тихо проговорила она и ушла в храм.

  Паломник озадаченно оглянулся на девочку с собакой, та, улыбаясь, трепала пса за уши, а тот, пытался лизнуть ее в щеку, потом она встала и взмахнула рукой. Пес тут же лег, а девочка нагнулась, еще раз погладила пса, а после чего выпрямилась и тоже пошла в сторону храма.

– Интересно… – пробормотал паломник, – но в любом случае не помешает подождать монахиню, вдруг и правда отдаст собаку. Великолепный пес.

  После службы паломник подошел к псу, безучастно лежавшему во дворе, и стал ждать. Через некоторое время из храма вышла Алина, а следом за ней мать Калерия. Они обе подошли к псу и мать Калерия, нагнувшись, взялась за веревку на шее пса и сняла ее с колышка. Пес удивленно поднял голову и посмотрел сначала на монахиню, потом на свою маленькую хозяйку. Алина удивленно замерла рядом с псом и, нахмурившись, в упор посмотрела на мать Калерию.

  А та, не говоря ей ни слова, протянула веревку паломнику:

– Берите, пес Ваш.

– Это мой пес, – Алина положила руку на голову поднявшегося пса.

– Ты не покупала этого пса, и никто его тебе не дарил. Так что он не твой. Ты спасала его от смерти, и тебе было позволено оставить пса здесь именно по этой причине. Сейчас нашелся тот, кто позаботится о нем и не даст умереть, так что псу здесь больше делать нечего, – жестко и властно проговорила мать Калерия и обернулась к паломнику: – Идите. Пес Ваш.

– Но это и не Ваш пес, матушка, чтоб распоряжаться им, – глядя ей прямо в глаза, не менее жестко проговорила Алина.

– Пес живет в обители, значит, распоряжаться его судьбой может лишь игумен, а я сейчас его замещаю. Так что пес уйдет с этим человеком, и только попробуй натравить пса на него. Пса тут же убьют, я обещаю это тебе. Так что если ты действительно любишь его, прикажи ему слушаться нового хозяина и не перечь!

– Матушка! Не делайте этого! Я умоляю Вас! – в глазах Алины засверкали слезы, и она медленно опустилась на колени перед монахиней.

– Я все сказала! Прикажи псу слушаться, если не хочешь, чтоб его заставляли силой. Ты ведь не хочешь, чтоб били его? – жестко спросила монахиня.

  Заливаясь слезами, Алина, не поднимаясь с колен, обняла пса, прижалась к его голове, а потом легонько оттолкнула его от себя: – Иди, Малыш. Это друг, слушайся его.

  Паломник, удивленно наблюдавший за всей этой сценой, легонько потянул веревку, но пес не двинулся с места, он удивленно смотрел на маленькую хозяйку, словно не веря своим ушам.

– Иди, Малыш, иди… это друг, – сквозь слезы повторила девочка и сильнее оттолкнула пса.

  Пес озадаченно склонил голову на бок, потом посмотрел на паломника.

– Пойдем, – твердо проговорил паломник и сильнее натянул веревку.

  Пес обернулся на Алину, в его взгляде явственно читалось непонимание и неверие в реальность происходящего. Он понимал, что его уводят от хозяйки, а та не только не перечит этому, так еще и ему противиться этому не дает.

– Иди, Малыш! – в голосе Алины зазвенел метал, и пес обречено вздохнув, покорно пошел следом за уводившим его паломником.

  Когда они скрылись за воротами, Алина закрыла лицо руками, ее плечи сотрясали беззвучные рыдания.