В плену королевских пристрастий

  Кэти вновь повернулась к Алине: – Мамочка, Вы обязательно должны поправиться, и если Вы разрешите, мы поедем с Вами кататься в дубовую рощу, помните, Вы говорили, там белки живут, и Вы видели целую семью… Вы мне покажете их, ладно? Только мы не быстро поедем, ладно? Я так давно на лошади не сидела… Мне, наверное, заново учиться придется… Ой, я сказать забыла… пока Вы у меня не были, я все Евангелия еще раз прочла, и все молитвы вычитывала как всегда… ни разочку не пропустила… и еще вышивку закончила, ту, которая с розами… Сьюзен понравилось. Из нее теперь можно подушечку сделать, и Вы сможете, если захотите, конечно, ее в карете держать. Мне очень хочется, чтоб она Вам понравилась… а если понравится, то я и вторую такую сделаю, чтоб симметрично было. Две одинаковые подушечки с двух сторон… У Вас обивка в карете тоже с розами, только золотыми, так что сочетаться должно… А пейзаж еще не закончила… и фон никак к нему не подберу… Вы помочь мне должны, когда поправитесь… Вы всегда так хорошо цвета подбираете… А еще мы к сестрам в монастырь должны съездить. Они наверняка волнуются, что Вы давно у них не были, и матушка-игуменья, наверное, тоже волнуется… Она строгая, конечно, ужас какая строгая, я ее боюсь очень, но она любит, когда Вы приезжаете, по ней заметно… Мамочка, Вы обязательно должны скорей поправиться… иначе папа меня точно к ней отправит… и буду я у нее всегда в чуланчике сидеть… или в подвале, про который Луиза рассказывала. Мамочка поправляйтесь, пожалуйста… Кстати, Вы ничего не хотите сейчас? Давайте я Вам еще попить дам… Не хотите? тогда попозже… А Сьюзен теперь гулять совсем не уходит… она, тоже очень о Вас беспокоилась, что Вы не приходили так долго… но мы думали, что Вы уехали куда-нибудь… а Вы оказалось, заболели… но Вы обязательно поправитесь, мамочка… Вы, пожалуйста, поскорей поправляйтесь.

  Под милую болтовню Кэти Алина впервые заснула, не провалившись в темную бездну тяжелого бреда…

  Графиня Изабелла Норес пила чай, когда в гостиную вошел герцог Алекс Тревор. Он всегда входил неожиданно, не позволяя слугам докладывать о его визите. Изабелла уже привыкла к этому. Она тут же поднялась и, чуть склонив голову, с улыбкой проговорила: – Добрый день, Алекс. Я очень рада видеть Вас.

– Вот что, тварь, еще раз посмеешь меня по имени назвать, язык вырву… Поняла? – злобно глядя на нее, хрипло проговорил он.

– Поняла, Ваша Светлость… Я только не понимаю, чем я столь прогневала Вас? Неужели посещение моего дома Вашей супругой так изменило ко мне Ваше отношение? Это она потребовала от Вас его изменить?

– Нет, она не потребовала ничего… – недобро усмехнувшись, он качнул головой.

– Ваша Светлость, но я же вижу, – Изабелла шагнула к нему и осторожно коснулась его плеча. – Вы совсем плохо выглядите… и осунулись, и глаза у Вас запали… Она устроила Вам скандал из-за меня?

– Нет, моя жена не устраивает мне скандалов.

– Но я же видела, как она ругалась на Вас, Ваша Светлость…

– Невежественная ты кретинка, Белла, – герцог презрительно скривил губы. – Угораздило же меня с тобой связаться… Действительно, кто рожден от прислуги, его хоть во что обряди и какие титулы не нацепи, достоинства, что от рождения дается, не обретет. Надо было тебя при конюшне держать. Тебе только там место.

– Вы хотите сказать, чтоб если я была высокородной дамой, то не посмела бы сказать, что видела, как она кричала на Вас, а Вы падали перед ней на колени? Я должна была сделать вид, что этого ничего не было? – щеки Изабеллы заалели, она всегда с трудом переносила издевки герцога связанные с ее происхождением.

– Нет, Белла. Ты бы просто поняла, о чем мы говорили… Что требовала она, и о чем просил я.

– Да, я не знаю латынь, и что с того? Граф Вират, вон тоже не знает ни слова на латыни… Ему что тоже высокородности не хватает?

– Нет, Белла дела не в знаниях языков, а в образе мышления. Ты кроме склок и ругани даже вообразить ничего себе не можешь.

– Может, поясните, Ваша Светлость, низкорожденной, необразованной кретинке, что требовала от Вас Ваша высокородная супруга и чем она так была недовольна?

– Поясню, Белла… Она защищала тебя. Когда я увидел тебя с ней и понял, что ты постаралась досадить ей, чем только могла, и постаралась дать понять, что я живу с тобой, и ты ждешь ребенка от меня, мне захотелось свернуть тебе шею. Она поняла это и запретила трогать тебя, упрекая, что я, как твой сюзерен, воспользовался своей властью, а теперь хочу избавиться от тебя. Ей и в голову не пришло, откуда я тебя вытащил… и кто ты на самом деле, и чем занимаешься, причем с огромным удовольствием, насколько я знаю.

– Это только для Вас… это все лишь для Вас… – Изабелла медленно опустилась перед ним на колени и, взяв его руку, прижала к губам, – я люблю Вас… очень люблю… я согласна все, что угодно для Вас сделать… я согласна на конюшне, только не гоните от себя…