В плену королевских пристрастий

– Может, вылечить ее хочет, поэтому и унес? – осторожно осведомился Виктор.

– Как бы не так… Сказал ей, мол, смерти ждешь, так в том помочь нетрудно… Господи! Никогда себе этого не прощу… Казнит нас теперь герцог… наверняка казнит… И меня, и тебя заодно, что со мной согласился ехать. Я, конечно, скажу, что заставила тебя поехать, и не знал ты ничего… Только вряд ли тебе это поможет.

– Может, нам следует попытаться разыскать герцогиню?

– Да если старец сам не выйдет к нам, его вовек здесь не найдут… Все говорили, что найти его можно, лишь если сам он того пожелает…

– Ваша милость… Если хорошенько подумать… все же зачем он забрал герцогиню? Вы же говорили, он отшельник праведный и святой… Значит, лишать жизни герцогиню он не станет… Зачем же он ее унес?

– Он сказал, что поможет ей умереть… – графиня вновь всхлипнула.

– Помочь умереть – это тоже убийство… Он, наверное, другую цель преследовал… Вы говорили, он сказал ей: смерти ждешь… Значит, почувствовал, что жить она не хочет, и определенно… определенно решил заставить ее захотеть вернуться к жизни. Ведь лечить того, кто жить не хочет, незачем.

– А как это можно: заставить захотеть вернуться к жизни? – Изабелла недоверчиво взглянула на пажа.

– Не знаю… – пожал плечами тот, – но на то он и святой, чтоб знать то, что мы не знаем, и уметь то, что мы не умеем.

– Ты думаешь, он сумеет заставить ее захотеть вернуться к жизни, и потом поможет ей? – с надеждой в голосе спросила Изабелла.

– Если считать, что он святой праведник, то можно надеяться на это…

– Дай-то Бог, чтоб все было так, как ты говоришь… Ведь Алекс, – она испуганно прижала ладонь ко рту, – герцог, я хотела сказать, не переживет, если с ней что-то случится… и нам того не простит…

– Это само собой разумеется, Ваша милость, – согласно кивнул Виктор.

– А нам что теперь делать? Тут дожидаться, когда старец вернет ее, или в замок возвращаться?

– Здесь, конечно, Ваша милость. Иначе как мы узнаем, что старец вернуть ее решил? Если герцог узнает, что герцогиня пропала, он не будет ждать ее возвращения… Казнит всех нас.

– А как мы узнаем, что старец решил вернуть герцогиню?

– А мы каждый день на ту полянку, где Вы были, приезжать будем, и будем надеяться, что увидим ее там однажды.

– Что ж… – поднимаясь с земли, произнесла графиня. – Поедем, искать постоялый двор для ночлега. Пусть все считают, что ты меня сопровождаешь, а я пытаюсь найти старца…

– Хорошо, Ваша милость, как скажете, – Виктор поднялся и почтенно склонился перед ней.

  Старец с Алиной на руках вышел на большую, поляну и зашел под небольшой навес на ее краю, где лежал маленький больной теленок.

– Помирать можешь тут. Мешать никто не будет, – усмехнулся старик и скорее бросил, чем положил Алину навзничь рядом с теленком, после чего ушел.

  Алина, чуть повернув голову набок, прикрыла глаза и стала про себя молиться, благодаря Бога за те испытания, которые он ниспослал ей перед смертью. Из отрешенного молитвенного состояния ее вывело то, что чей-то шершавый язык вылизывал ей лицо. Она открыла глаза и поняла, что лижет ее лежащий рядом, больной теленок, облепленный грязью и мухами. В его больших влажных глазах было столько печали, тоски и какой-то обреченности, что Алине стало неимоверно жаль его.

– Бедненький, – едва слышно выдохнула она, – как же тебе плохо, наверное…

  Она с трудом пошевелилась и, дотянувшись рукой до теленка, постаралась притронуться и погладить его. Затем попыталась оторвать край платья, чтобы накрыть им теленка, но прочная дорогая материя никак не хотела рваться. Глубоко вздохнув, Алина неимоверными усилиями дотянулась до своей нижней юбки и сильно дернула. Затрещав, та разорвалась, и в ее руках оказался большой кусок кружевного шелкового подола. Она обтерла им теленка и прикрыла его, защищая от назойливых насекомых. Теленок чуть приподнял голову и, как ей показалось, с благодарностью посмотрел на нее, а потом несколько раз облизал свой сухой нос.

– Ну конечно… Ты еще и пить хочешь… – догадалась Алина, и про себя взмолилась: – Господи, не дай погибнуть этому созданию, тобой сотворенному, позволь мне напоить его…