В плену красной Луны

Неприятно задетая, она опустила глаза. У нее было ощущение, что она стеклянная и этот воин, закрытый покрывалом, может видеть все, что в ней происходит. Он схватил ее сильными руками и засунул назад в седло, не дожидаясь, пока дромедар опустится на колени. Затем вернулся к своему верховому животному и одним элегантным движением взлетел на него. Втайне девушка восхитилась его кошачьей ловкостью, однако внешне осталась невозмутимой. Она находилась во власти воинов пустыни, пользовавшихся дурной славой, и ее дальнейшая судьба не была окрашена в розовый тон. В глазах этих странных сыновей пустыни она является неверной и, кроме того, еще и женщиной, которая без покрывал и мужской защиты отправилась во враждебный мир. Это было просто смешно, и мужчины не могли не насмехаться.

Она сжала губы, жесткие и потрескавшиеся. Слюна стала вязкой, и глотать было трудно. Кожа на лице горела, рубашка под неудобным жакетом прилипла к покрытому потом телу. Хуже всего были, конечно, кожаные сапоги на шнуровке, сильно сжавшие ноги, песок, попавший внутрь, невыносимо тер их.

Караван сделал остановку позади песочной дюны, вытянувшейся в форме серпа, всадники спешились. Картины перед воспаленными горящими глазами Дезире расплывались. В полубессознательном состоянии она выпала из седла. Один из мужчин оттащил ее в тень дюны и положил на торопливо раскинутое одеяло. Она почувствовала что-то влажное на своих губах и лице. Все в ней горело, как раскаленный песок пустыни. Мужчины тихо разговаривали между собой. Со стоном она рухнула на одеяло и решила никогда больше не двигаться.

Сквозь ее сознание пробился запах гари. Мужчины развели маленький костер, чтобы сесть вокруг него кругом и приготовить еду. Никто больше не заботился о ней. Дезире повернулась набок и осталась так лежать, сквозь ресницы наблюдая за мужчинами. Они варили в плоском котле кашу, которая на вид не вызывала аппетита. Затем пустили котелок по кругу, каждый черпал из него собственной деревянной ложкой, тотчас съедал содержимое и передавал котелок дальше. Даже во время еды они не снимали покрывала, просто поворачивали лицо так, чтобы засунуть ложку под покрывало.

Дезире предположила, что, вероятно, они выглядят ужасно и поэтому не осмеливаются показывать свои лица даже врагам и пленникам. Желудок у нее скручивало от голода, мучила тошнота. Она не ожидала, что ей дадут поесть. Эти мужчины были высокомерными и бессердечными, а она всего лишь женщина. Девушка даже не ощущала гнева, потому что очень ослабела.

Туареги закончили есть и приготовили чай, ароматный запах мяты, долетевший до Дезире, почти лишил ее сознания. Она испуганно вздрогнула, когда перед ней очутилась темная фигура. Туарег наклонился к ней и протянул стакан с чаем. Но она не схватилась за стакан: руки отказались действовать. Без всяких церемоний он просунул свою руку ей под спину и немного приподнял ее, затем поднес стакан к ее губам.

— Сначала выдохните, потом пейте, — услышала она голос предводителя, подняла голову и посмотрела прямо в его глаза.

Чай пробудил в ней жизнь. Она жадно выпила стакан и попросила налить второй. Другой воин принес миску с пшенной кашей, в которую была воткнута деревянная ложка. Потом все сели к костру, перестав заботиться о Дезире, которую одолевали возмущение и слабость. Сначала она не хотела прикасаться к каше, но одумалась.

У нее возник план. Верблюды стояли поблизости, их передние ноги были некрепко связаны, развязать узлы не представляло трудности. Она должна попытаться бежать.

Однако для этого требовалась сила. С закрытыми глазами Дезире проглотила пшенную кашу, которая была невкусной и соленой, заставила себя опустошить всю миску, а затем напилась солоноватой воды из бурдюка. При этом ее испытующий взгляд скользнул по верблюдам. Почти все они были еще оседланы, и на них висели бурдюки с водой. Некоторые животные прилегли, большинство все еще стояли и глодали высохшие ветки вокруг. Она запомнила, где заходило солнце. В этом направлении она и хотела бежать.

Дезире не обращала внимания на жар в своем теле. Наступающая ночь принесет прохладу. Она снова свернулась клубочком на старом месте. Воин подошел к ней, бросил несколько одеял и забрал пустую посуду. Затем мужчины снова уселись вокруг костра и начали тихо беседовать. Некоторые из них отправились спать, после того как совершили свои молитвы. Дезире бросилось в глаза, что они молились более из чувства долга, чем по убеждению. По меньшей мере они были все же мусульманами, а мусульман Дезире знала. Они совершили ритуальное омовение песком вместо воды. Поскольку не могли постелить коврики для молитвы, их заменял песок пустыни. Они даже ночью не снимали свои покрывала и оружие держали при себе. Дезире с содроганием заметила сверкавшие кинжалы под развевавшимися одеждами. Она подождала, пока костер догорит и воины впадут в глубокий сон. Стражи не было. Казалось, туареги чувствовали себя совсем уверенно.