В погоне за памятью. История борьбы с болезнью Альцгеймера

Так и будет. Когда ученые обнаружили мутацию гена-предшественника бета-амилоида и поняли, что открыли первую причину болезни Альцгеймера, у них появились данные, которых так отчаянно не хватало. Теперь уже не нужно было строить догадки, при чем тут амилоид: у них появилось осязаемое доказательство. Но впереди была большая работа: научные открытия добираются до вершин клинического и коммерческого применения в среднем за двадцать лет. За это время появится множество разрозненных, обрывочных, но все равно важнейших гипотез, например, о том, какую роль во всем этом играют бляшки и поможет ли лекарство, основанное на знаниях о гене-предшественнике бета-амилоида, больным поздней, негенетической, формой болезни Альцгеймера. Однако в этой области, вне всяких сомнений, совершен колоссальный прорыв. В результате этого открытия опубликованы уже сотни научных статей, и в каждой из них рассказывается о каком-нибудь одном крошечном открытии, которое чуть-чуть приближает нас к методу лечения, и каждое такое открытие стало возможным благодаря тому, что когда-то одна любознательная дочь молочника села за стол и написала письмо.

Глава шестая Громкие заголовки и строгая наука

Деменция и болезнь Альцгеймера – главная причина смерти в Англии и Уэльсе.

Заголовок в

 Guardian. Ноябрь 2016 года

И вот это случилось. Подтвердилось то, чего многие так боялись. Заголовок замелькал в новостях и – спасибо коллегам – то и дело появлялся у меня в электронной почте, будто сигнал тревоги, который никак не удается выключить. Болезнь Альцгеймера обошла сердечно-сосудистые заболевания как главную причину смерти и в нашей стране, и в соседней. Автор статьи цитировал отчет Национальной статистической службы Великобритании: в 2014 году болезнь Альцгеймера стала причиной 13,4 % всех зарегистрированных смертей, а в 2015 – уже 15,2 %¹.

Когда я читал статью, меня обуревали противоречивые чувства. Ведь мой дедушка умер от болезни Альцгеймера, так что эта новость вызвала у меня не только огорчение, но и облегчение. «Какой ужас, – думал я. – Зато теперь, наверное, на борьбу с ней бросят больше сил». Но я был не только родственником больного, но и ученым, и как ученого меня обуревал гнев: «Нельзя было так запускать!» Сомнений не оставалось: надо срочно найти действенный метод лечения. Разумеется, сейчас и недели не проходит, чтобы где-нибудь не промелькнуло сообщение о революционном прорыве в лечении болезни Альцгеймера, о призрачных надеждах на чудодейственное средство. Но вот в чем парадокс: этот калейдоскоп заголовков говорит лишь о том, как мало мы знаем, а вовсе не о том, как много делаем.

Меня часто спрашивают, что такое болезнь Альцгеймера. В ответ я начинаю объяснять про бляшки и клубки, о гибели клеток и потере памяти. Но к концу ХХ века суть вопроса стала иной: откуда берется болезнь Альцгеймера? С чего она начинается?

По этому поводу есть три интересные теории, и у современной нейрофизиологии теперь новая мантра: болезнь Альцгеймера – это процесс.

Неудивительно, что первопроходцем в этой области стала генетика: ведь она как раз и занимается крошечными изменениями, накапливающимися за очень долгое время. На стыке дисциплин возник гибрид под названием нейрогенетика – это особое направление генетики, специализирующееся исключительно на мозге. Кроме того, появилась целая плеяда нейрогенетиков. Один из них – Джон Харди, самый цитируемый исследователь болезни Альцгеймера в Великобритании. Харди изучал деменцию еще со времен Кидда и Терри, когда этой болезнью занималась лишь горстка ученых на всей планете. Добродушный и простой в обращении, он стал настоящей звездой среди коллег. По коридорам своей лаборатории в Университетском колледже Лондона он разгуливает в шлепанцах и шортах, с кипой бумаг под мышкой, и вечно заглядывает через плечо молодым ученым: ему любопытно знать, что затевает новое поколение.

В 1992 году Харди выдвинул смелую гипотезу о причине болезни Альцгеймера. Его теория оказалась такой очевидной, такой соблазнительной и такой убедительной, что сразу породила множество исследований.

– Во всех случаях болезни Альцгеймера мы наблюдаем рассеянные по всему мозгу амилоидные бляшки, – рассказал мне Харди, когда мы встретились в его кабинете. Во всех случаях мы наблюдаем клубки внутри нейронов. Во всех случаях мы наблюдаем гибель клеток. И во всех случаях мы наблюдаем деменцию. Наша задача как ученых – понять, что тут причина, а что следствие. Надо расположить эти симптомы по порядку.