В погоне за призраком

— Ах, сударь, я только что поняла, кто вы. Ведь это вам почтеннейшая публика должна быть благодарна за доступ в сад Тюильри и за ту удивительную скорость, с которой был выстроен Версаль… Я вспомнила: именно вы курировали строительные работы… Не могу не выразить вам своего восхищения, — молодая женщина одарила секретаря Академии восторженным взглядом и благосклонной улыбкой, в глубине которой мелькнуло нечто, что заставило господина Перро повнимательней всмотреться в необычайно привлекательное лицо своей случайной знакомой.

— Вы преувеличиваете мои заслуги, миледи. Признаться, я всегда мечтал прославиться не как ученый и строитель, а как литератор.

— Мне кажется, — тут леди Бертрам сделала очаровательную гримаску, — литераторов в Париже и так достаточно, а вот умных и деятельных людей, способствующих прогрессу, весьма не хватает…

Миледи сумела польстить секретарю, и он благодарно поклонился ей.

— Ну если под прогрессом понимать чересчур оживленное движение карет по парижским улицам и увеличившуюся возможность постоянно менять белье, избавляющую цвет нашего общества от «несносной» необходимости то и дело мыться… Впрочем, я всегда ратовал за прогресс.

Миледи рассмеялась.

— О, не будьте слишком строги к нашим привычкам. Хотя мысль о посещении бани приводит и меня в содрогание. Я предпочитаю принимать ванны.

— А разве вы не знаете? Наши медики доказали, что вода является источником всех болезней!

— Мне кажется, что в Париже источником всех болезней является любовь.

Теперь пришла очередь рассмеяться месье Перро.

— Должен вам признаться, что я собираю сказки. Вы любите чудесные истории?

— О, конечно. Жаль, что слушать их мне случалось лишь в детстве. А сейчас мне приходится развлекаться сплетнями — но в них слишком мало поучительного и совсем нет волшебства.

— Как, разве страшные слухи о черных мессах и принесенных в жертву младенцах, которые потрясли двор, недостаточно интересны для вас? Представляете, во дворе колдуньи Вуазьен нашли останки двух с половиной тысяч младенцев и человеческих эмбрионов!

Молодая женщина не успела ответить, как дверь в кабинет открылась и из нее вышел высокий, изысканно одетый мужчина лет сорока с умным, несколько хищным лицом.

— Это Ла Рейни, — шепнул месье Перро, наклонившись к леди Бертрам и почти касаясь ее кудрями великолепного придворного парика. — Начальник полиции и, кстати, следователь по делу отравителей.

Ла Рейни заметил молодую женщину и хотел было ее поприветствовать, но, натолкнувшись на ее предупреждающий взгляд, сделал вид, что они незнакомы, и равнодушно прошел дальше.

— Да? Неужели? Остается только выразить восхищение тем, с каким умом и грацией он провел дело, в котором были, как говорят, замешаны сам герцог Люксембургский, сестра короля и сама госпожа… — графиня не договорила и лукаво взглянула на Перро. — Говорят, они тоже были колдунами и участвовали в оргиях и черной мессе.

— О, молчите, молчите, сударыня, об этом не говорят в приемной ее друга, — в притворном испуге воскликнул Перро и театрально взмахнул рукой. — Хотя я сам полагаю, о чем и писал, и неоднократно говорил монсеньору, что право на создание в этом мире принадлежит только Богу. Лишь право производить было передано второстепенным агентам, второстепенным причинам и всему тому, что обычно называется Природой. Посему нужно презирать демонов, как презирают палачей, и лишь перед Богом надо трепетать. Отсюда следует, что настоящие колдуны так же редки, как распространены выдуманные.

— А я полагаю, что во всем следует полагаться только на себя: по-моему, ни тех, ни других просто не существует!

Господин Перро с сожалением посмотрел на свою собеседницу.

— О, если бы вы знали, миледи, как глубоко вы заблуждаетесь, — произнес он, и в голосе его мелькнули нотки сострадания.

— Господин министр ожидает вас, миледи! — произнес сухощавый секретарь в простом кафтане полосатого дрогета и коротком пудреном парике, склоняя голову в полупоклоне. — Прошу вас!

Лакей распахнул высокие позолоченные двери и впустил в кабинет высокую даму в элегантном наряде цвета весенней травы.