В погоне за Тайной

Бэй поймал Гари Зельмана на месте преступления совершенно случайно и по делу, не связанному с заданием самого Кобейна. Ограбления не случилось, и сыщик с медвежатником разошлись в разные стороны, обменявшись контактами. С тех пор частный детектив связывался с Зельманом несколько раз для экспертного мнения. Вскрытие домашних сейфов было обычным делом в расследованиях Кобейна. Но за сохранение свободы Зельман обещал оплатить более серьезной помощью, чем просто информация. Настало время выплаты долга.

Кобейн продумал операцию по взлому в мелочах. По пятницам главный врач проводил совещание всех специалистов и старшего медицинского персонала в маленьком зале клиники, и его кабинет оставался на три четверти часа свободным. Бэй собирался отвлекать Розу, для которой приготовил ставший традиционным букет далий. Зельман уже находился в клинике под видом разнорабочего.

В соответствии с жанром, вся операция грозилась сорваться не менее трех раз: когда зазвонил телефон в опустевшем кабинете врача и Зельман прятался за шторами, пока Роза отвечала на звонок; когда раньше времени вернулся хозяин кабинета — но Бэю удалось перехватить Арно Венсприлен в коридоре и задержать вопросами о скорой выписке в тот момент, когда охрана стала обыскивать показавшегося им подозрительным чернорабочего. Но у Зельмана не было с собой ничего лишнего. Инструменты для работы принес Бэй, и они вернулись после вскрытия сейфа в шкаф для инвентаря. Зельман лишь делал снимки, которые тут же уходили на номер Кобейна и удалялись с телефона очкастого медвежатника.

Так что, не считая потери пары сотен нервных клеток, что можно было считать издержками профессии, операция прошла успешно.

— Как же я соскучилась! — Карина выглядела очаровательно в белой куртке и узких джинсах, подчеркивающих фигуру. Волны густых каштановых волос разметались по пушистому меху капюшона. Волжская улыбалась, а в ее огромных глазах блестели слезы. Она пахла ванилью и немецкими кренделями.

Бэй обнял девушку здоровой рукой и прижал к себе, пряча лицо в море волос, и улыбнулся привычному ощущению уюта, которое испытывал, когда Карина напоминала Каренину.

— Как же я соскучилась, — повторила она, прижимаясь к широкой груди Кобейна. — У меня для тебя четыре брелка и золотая медаль.

— А у меня только один брелок, но могу показать справку о том, что кости руки удачно срослись, и меня готовы отпустить на свободу.

— Не ври! Это слишком быстро для перелома.

— Не вру. Мне объяснили это чудо ускоренным обменом веществ, повышенной концентрацией факторов клеточного роста и уникальной способностью моего организма к восстановлению. Даже предлагают стать подопытным кроликом. Как думаешь, соглашаться?

— А кто же будет воров ловить и помогать фигуристке Волжской завоевывать новую золотую медаль?

— Значит, не стоит?

— Не думаю…

Парк вокруг клиники, остуженный ветром с гор, был прекрасным местом для прогулок после долгой разлуки. От холода хотелось прижаться друг к другу и идти, обнявшись. За короткую неделю, что Бэй ходил теми же дорожками с Гашиком, деревья успели потерять листву, а сырая земля — краски. Шапки на вершинах гор уже спускались ниже, расползались ушами вдоль долин. Возвращались из леса Карина и Бэй под первым снегом.

Домик, в котором Кобейн прожил три недели, готовился проститься со своим постояльцем особенно ярким и уютным огнем в камине, букетиками цветов во всех комнатах, даже в спальне, и ароматами свежеиспеченного хлеба и терпкого красного вина.

— Значит, вот как лечатся и отдыхают частные детективы? — изумилась Карина, оглядевшись внутри коттеджа: — Теперь я верю, что ты можешь победить Атиллу, не вставая с кровати.

Видимо, что-то отразилось на лице Бэя, девушка спохватилась и тут же прошептала:

— Извини.

Был вкусный ужин, уютные посиделки у камина с бокалом вина на двоих и близость. Там же, на мягком ковре под треск горящих поленьев, потом в спальне на кровати, в тишине. Бэй был настойчив и неутомим. Словно хотел доказать самому себе, что может быть очень страстным, а не только уверенным и умелым. От его неторопливых губ и смелых ласк Карина плавилась и танцевала в руках Бэя танец огня, скользящего на льду.

Она соскучилась по Кобейну.

Он по ней — тоже.

Все вернулось на круги своя.

И, проснувшись рядом с Кариной, Бэй был рад, что прошедшей ночью его не преследовал взгляд серых глаз, хранивших в своей глубине изумруды его стремительного падения и самого высокого наслаждения. Хотя, быть может, сама мысль об этом была своего рода нежеланием забыть и отпустить навсегда?

Расставшись с клиникой, Бэй поехал в Вену, где находился Кардинал, и остановился в квартире, которую снимал каждый раз по БМБ, когда приезжал в австрийскую столицу. Небольшая, удобно расположенная недалеко от центра, рядом с остановками всех видов транспорта, она идеально подходила детективу. За углом располагалась большая спортивная школа, где можно было тренироваться.