В погоне за Тайной

Богатый родитель презентовал на свадьбу дочери картину Брайтнера, которую купил по настоянию молодой супруги. Через год дочь со скандалом разводилась с мужем и не могла поделить картину, которая, к тому же, оказалась подделкой, как выяснил приглашенный эксперт. Кто решился на подмену и в какой момент — предстояло выяснить детективу. Дело оказалось веселым, потому что круг пострадавших и подозреваемых состоял из одних и тех же людей, и никто из них не стеснялся в красочных описаниях подвигов, прегрешений и подробностей личной жизни других. У всех четырех были причины возжелать легких денег.

Зато дело Гашика топталось на месте. Как и обещал, Кобейн незадолго до Рождества встретился с охранником в аэропорту Мюнхена. Давид отправил нерадивого сотрудника на пару часов для разговора, но много узнать не удалось. Девушка, лишившая парня ума и доверия работодателя, была местная, потому что говорила как житель Пла, юго-западной части острова, хоть и с акцентом. Описание ее привлекательной внешности вышло слишком общим. Невысокая, хрупкая, светлые волосы, глаза, кажется, серые или все-таки желто-коричневые?

Опросы сотрудников обслуживающей фирмы Белрон позволили выяснить, что незадолго до свадебного торжества со складов было украдено несколько комплектов форменной одежды, и что замена двух работников прошла несанкционированно. Появились двое подозреваемых. Но работа с фотороботами стопорилась — нет ничего более раздражающего в детективной деятельности, чем подозреваемые без особых примет. А эти двое старались быть незаметными.

Для укрепления хлипкой дружбы с Гордоном и создания видимости совместной работы, Бэй сообщил о краже формы лондонской группе расследования. Даже если полиция знала об этом, стоило сделать красивый жест.

Если по возвращению из Дубая Кобейну хотел сидеть дома, проверять звонки и почту, ругая самого себя за слабохарактерность, то после встречи Нового года в Мюнхене он приехал в Брюссель и остался там почти на две недели, хваля себя за силу духа. Подчистил долги по администрации и подвел итоги своим встречам с персоналом Нидершерли.

Здоровье Кардинала, несомненно, улучшилось за прошедшие годы, но вместо того, чтобы стать достоянием мира медицины, успех врачей держался в тени.

Бэй придумал своеобразную таблицу — приблизительные изменения в состоянии пациента и время увольнений из клиники. Получалась интересная картина. Медперсонал, знавший герцога немощным, был уволен или переведен из клиники первым, потом за ним последовали те, кто стали свидетелями первых успехов. Ухудшение здоровья Анджи и потом резкое улучшение приходилось как раз на то время, когда умерла от гриппа Лиана. Бессменно с Кардиналом оставались только Рай и физиотерапевт, который работал с рукой Кобейна.

К концу первой недели Нового года позвонил Рич.

— Что ты мне скажешь, старик?

— Начать с плохого или хорошего?

— Давай с хорошего.

— Я в тебя верю. В этом году у тебя есть шанс.

— Ты хочешь сказать?..

— Только то, что против этих ребят тебе не выиграть, а в этом году на гонке они вряд ли появятся.

— Ребят?

— Их как минимум трое, но они не двойники и не меняются на старте и финише.

— А плохая?

— Я не буду их искать или даже пытаться ловить, потому что пока против них нет никаких доказательств в мошенничестве. Похоже, что это живые люди-пауки, очумело талантливые ниндзя или называй их как хочешь.

— Ну, — Ричард растерялся на другом конце связи, — у меня нет оснований тебе не доверять. Рад, что хоть из твоего голоса ушла эта противная снисходительная насмешка. Решим, что ребятам не нужны золотые медали и всемирная слава. Про этот год уверен? А то проигрывать я так и не научился.

— Скажем так, не без оснований думаю, что в этом году они не появятся.

— Спасибо. Бэй.

— С наступившим, Рич.

После родственника неожиданно позвонил доверенный врач Гашика. Он растягивал слова и казался неуверенным на другом конце телефонной связи.

— Кажется, я пересмотрел детективных фильмов и никак не решусь разговаривать с вами без мысли о прослушивании.

Бэй рассмеялся.

— Тогда мне стоит приехать. От Брюсселя до Вены всего десять часов пути.

Дорога никогда не утомляла Кобейна.

Информация, которую собрал Франц Ноббе, касалась нескольких сотрудников Нидершерли, в том числе невропатолога, наблюдавшего Кики. Получалось, что в клинике герцога работало много специалистов, отмеченных в медицинском мире слухами или неприятными подозрениями. От нарушений в хранении и пропаже наркотических средств до чрезмерного увлечения нетрадиционными методиками лечения. Два года назад невропатолога, еще не работающего в тот момент в Нидершерли, обвиняли в нарушениях протокола эвтаназии и слишком легком назначении пациентам серьезных препаратов.