В погоне за Тайной

— Всем этим делам и слухам не было дано хода, они не подтверждены документально, в одном случае даже сделано официальное опровержение. Но я счел нужным сообщить вам об этом, а вы уж сами решайте, что делать с информацией дальше. Среди персонала есть два специалиста, которые давно занимаются только альтернативными методами лечения, недоказанными и официально непринятыми для использования. За последние несколько лет с их именами были связаны случаи чудесных выздоровлений и очень плохих результатов. Тех самых, когда обычная медицина могла бы дать пациентам шанс на выздоровление. Что касается Кики, к сожалению, подобная реакция психики, как развитие шизофрении в ответ на наркотическую зависимость или на лечение от нее, встречается нередко. Чаще у молодых людей, но также и в более старшем возрасте. В случае с Лианой Флин я бы отметил лишь один факт. У нее была аллергическая реакция на определенный препарат. Можно считать врачебной ошибкой, что это не учитывалось при лечении, и да, небольшое количество этого лекарства в тяжелом состоянии пациентки могло спровоцировать остановку сердца. Но сейчас мы с вами находимся в области субъективных догадок и пустых предположений.

Поблагодарив врача и выспавшись в гостинице, на следующий день Бэй снова наведался в музей цирка, чтобы попытаться узнать побольше о Селене, танцовщице на трапеции, но безрезультатно. Правда, еще раз посмотрел на афишу о ее выступлении в цирке Буша.

И направился в Брюссель.

Чтобы через день обычным утром снова сорваться в дорогу.

Не было звонков, писем, сообщений, ничего не было.

Но, подойдя к окну во время завтрака, Кобейн почувствовал, как сжалось на мгновение сердце и накатило необъяснимое понимание, что ему нужно оказаться совсем в другом месте. Что он уже опаздывает на необъявленную встречу.

Ругаясь и злясь, но отказываясь следовать логике или здравому смыслу, Бэй стремительно собрался и выехал в сторону дома.

Погода была не зимняя даже в Бельгии, а по мере приближения к побережью становилось еще теплее, а значит, сыро и неуютно. Накрапывал вездесущий голландский дождь. Тучи провисали все ниже, так что захотелось пригнуться под их тяжестью. В Зандворде хозяйничал порывистый ветер, разогнавший людей по домам. Пляж исчез под напором сильных волн, как взмыленные лошади покрытых желтой пеной. Заброшенная хозяином квартира казалась пустой и холодной.

Первым делом Бэй заварил кофе, чтобы наполнить пространство ароматом, выкрутил до двадцати трех градусов датчик отопления и зажег несколько свечей. Еще было светло, просто тускло и серо, и свечи наполнили комнату шорохом огня, запахом воска, ожили в углу брелки, перемигиваясь таинственными бликами.

К свечам Кобейна приучила мама. В доме родителей их всегда было много — на журнальных столиках, у камина, на подоконниках… огромные, как тумбы, на полу, обязательно на столе — даже за обычным, повседневным ужином. В детстве братья лепили из горячего воска незатейливые фигурки или катали из них шарики, чтобы обстреливать друг друга, пока не видят родители.

Закончив со свечами, Бэй заглянул в холодильник, проверил содержимое шкафов и пришел к неутешительному выводу, что кроме очередной пиццы в морозилке и нескольких видов тостов, у него в доме ничего съедобного нет. Он собрался в магазин и вдруг понял, что не сможет уйти из квартиры. Нелогичное ожидание, терзающее его внутренности, не позволит отойти далеко от здания.

Пусть будет смешно завтра, пусть он назовет себя утром тванским идиотом и успокоится, но сегодня он не был способен справиться с воплем интуиции, что к нему едет, идет, приближается девушка с серыми глазами.

Звонок прозвенел церковным набатом.

Бэй не стал смотреть в глазок домофона и остался ждать у входной двери, прислонившись горячим лбом к шершавой стене. Несколько минут, переворачивающих представления о самом себе, показались ему вечностью. Какое спокойствие и контроль эмоций? Удары сердца, тяжелые, оглушающие, отзывающиеся во всех частях тела — до кончиков пальцев. Он боялся, что может не услышать звонка из-за тяжелого гула в голове и, теряя терпение, рывком распахнул дверь, чтобы найти на пороге девушку, какой он увидел ее впервые в Германии. В кожаной куртке, короткой свободной юбке и в невысоких сапогах. Она вздрогнула от неожиданности и вскинула голову, выпрямляясь, с вызовом глядя ему прямо в глаза. На ее лице растерянность, почти испуг, сменился отчаянной решимостью.

Между ними не прозвучало еще ни слова, только звуки напряженного дыхания наполняли звенящую тишину встречи.

Взгляд серых глаз оторвался от лица Бэя и потянулся ему за спину, к витражному окну, за которым тяжелое небо слилось с бушующим морем. Когда девушка снова посмотрела на Кобейна, зрачки ее глаз заполнили почти всю радужку, превращая их бездны.

Рваный вдох. Его? Ее? Тело Кобейна скрутило волной возбуждения до спазма натянутых мышц, словно его включило невидимым тумблером, безжалостно и грубо, сминая все чувства.