В погоне за Тайной

На цветочных полях уже протянулись яркие ленты гиацинтов, а вдоль дорог вытягивались к серому небу желтоголовые солдаты-нарциссы. Вместо букета Кобейн подарил своей девушке целый парк первоцветов. Пришлось, правда, посоветоваться с матерью, как не задохнуться в цветочном раю от многочисленных туристов. Бэй привез Карину в Кеукенхоф* во второй половине дня, когда вереницы посетителей потянулись к экскурсионным автобусам, заводившим моторы на стоянках. Через час выстуженный промозглым ветром парк принадлежал только им двоим. Еще было слишком рано для ярких и сочных тюльпановых композиций, в грунте цвели гиацинты, подснежники, незабудки, фиалки и еще какие-то нежные первоцветы, названий которых Бэй даже не пытался запомнить. Голые деревья с крохотными листочками добавляли хрупкости призрачному миру, Кобейн достал фотоаппарат и стал снимать Карину, используя резкие линии и грани света, размазывая кадры широкой диафрагмой и дрожащим полотном вечернего тумана, впервые не преследуя контрасты.

(*Кеукенхоф — парк первоцветов, расположенный недалеко от города Лиссе. Открыт только два месяца в году — с конца марта до середины мая).

К Зосе Бэй и Карина приехали промерзшими, но счастливыми.

Бабуля встретила их довольным взглядом и заявила, что появление гостей — это всегда приятная новость для стариков, а появившиеся вовремя гости — большой праздник. И тут же отправила Бэя за бутылкой дженивера и красного вина.

— Кариночка, — ласково обратилась Зося к мировой знаменитости, — если на часах больше пяти, в Голландии наступает время выпить рюмочку ячменной водки, желательно, в приятной компании. Кроме того, спиртного требуют ваши посиневшие от холода лица.

— Бабуля, ты забыла, что моя девушка — спортсменка и пить не будет. Карине — чай. К тому же, нас еще ждет званый ужин у моих родителей в компании Куна.

Карина заметно нервничала и при упоминании приближающегося знакомства с семьей Бэя еще больше побледнела.

— Они тебя не съедят, — рассмеялась Зося, — моя дочь убежденная вегетарианка, а ее муж до неприличия воспитан, опасаться нужно только Куна. Он хорош собой и падок на красивых женщин, правда, у него еще никогда не получалось отбить девушку у брата.

— Кун будет вместе с Джини.

— Ну если с Джини, то Кариночке не грозит даже невинное заигрывание. Эта пигалица держит Куна в железных рукавицах с самой песочницы.

Через полчаса и парочки стаканчиков голландской водки, выпитых Зосей, гости стали собираться. Улучив момент, когда Волжская ушла на кухню, чтобы помыть бокалы, бабуля подозвала к себе внука и тут же растеряла признаки веселья, наградив его серьезным, пронзительно трезвым взглядом.

— Я выбираю твой вариант, — прошептал Кобейн, отвечая на незаданный вопрос. — Не хочу рваного сердца.

И это было правдой. Он сделал свой выбор — ужин с родителями и встреча с Кардиналом были тому доказательством. Бэй решил допустить Карину в круг своей родни.

Лилит Ван Дорн умело подавляла любопытство и желание задавать слишком много вопросов, они оставались в ее внимательных взглядах и желании говорить о мелочах, выуживая информацию о девушке сына, что она и делала не хуже детектива. Отец, давно не видевший сыновей вместе, уделял больше внимания им, чем их девушкам. Джини заводила друзей с той же настойчивостью, что отбирала в песочнице у всех игрушки, поэтому уже к середине вечера считала Карину едва ли не самой близкой подругой. Так что расставались гости и хозяева огромного, дорого обставленного дома вполне довольными самими собой и компанией.

— Мне показалось, или я одна из немногих твоих девушек, которых ты знакомил с родными? — спросила Карина по дороге в гостиницу.

Бэй снял номер в Пулитцере в самом сердце Амстердама, сказав Карине, что в квартире еще идет ремонт после погрома.

— Первая, — признался он.

— Не боишься, что я сделаю из этого факта определенные выводы?

Бэй привлек девушку к себе и поцеловал в висок.

— Делай.

Испытание открывшейся частью жизни Бэя, в которой огромные дома, дорогие машины и звездные рестораны были нормой, Карина выдерживала с достоинством и старалась держаться непринужденно. Несомненно, помогала многолетняя привычка скрывать чувства и контролировать эмоции. Так что знакомство с Кардиналом тоже прошло легко. Чтобы не накалять ситуацию, Бэй ограничился лишь тем, что назвал родственника богатым и влиятельным дядюшкой из Австрии.