В погоне за ускользающим светом. Как грядущая смерть изменила мою жизнь

От химиотерапии я отказался через три дня. Столько времени понадобилось, чтобы я ощутил ее воздействие, или решил, что уже ощущаю, а это почти одно и то же. Вся эта химия нарушала функции организма, привычную работу его систем. Действовала на почки и печень. Меня тошнило, я, казалось, ослабел настолько, что утратил иммунитет к инфекциям и другим заболеваниям. Мало того, химиотерапия мешала мне заниматься визуализацией, т. е. представлять, как под воздействием облучения опухоли уменьшаются.

– Печень и почки отвлекают меня, – жаловался я Коринне. – Никак не могу сосредоточиться на опухолях в мозгу.

Не менее, а может и более тягостной, нежели физический ущерб от хорошо изученных побочных эффектов химиотерапии, оказалась психологическая нагрузка. Едва приступив к химиотерапии, я заметил, что владею собой не так хорошо, как прежде. Я делегировал свои полномочия лекарствам. Они отныне будут распоряжаться моей жизнью. Они определят мой распорядок дня. И это еще не все: с началом курса химиотерапии мне пришлось уделять внимание не столько раку или обычным житейским делам, сколько неожиданно возникшим проблемам (например, работе почек). Мне, как аудитору, не нравилось отвлекаться от важных, первоочередных задач. Как руководитель, привыкший все держать под личным контролем, я с отвращением наблюдал, как перехожу в подчинение к графику приема лекарств. А досаднее всего было видеть, как от обилия медикаментов, особенно стероидов, мое собственное настроение перестает повиноваться мне.

Мне было известно: чтобы устранить проблему, порой достаточно на время отступить и взглянуть на нее со стороны – это правило действует и в бизнесе, и управлении. Но создание множества новых проблем для решения одной, и без того серьезной, не оправдано ничем.

Иными словами, я травил сам себя. Зачем? Ради лишних часов или недель? Стоит ли мучиться самому и мучать родных и близких только для того, чтобы немного продлить жизнь? Тем более что ее остаток наверняка будет трудным, небогатым событиями и жизненными силами, перестанет быть жизнью во всех ее проявлениях — лишь из-за того, что я сам себя травлю.

И я решил пожить недолго, но качественно.

Сразу после прекращения химиотерапии передо мной ясно вырисовалась цель, и вскоре ее увидели мои близкие. Вопрос побочных эффектов был исчерпан. (И кстати, если боли в почках не дают житья, никакие они не «побочные».) Я понимаю товарищей по несчастью (а таковых большинство), которые хватаются за любую соломинку, какой бы непрочной она ни была, лишь бы продлить жизнь, – понимаю и сочувствую им. Не удивлюсь, если человек, которому подобная участь не грозит, воспримет в штыки мой быстрый отказ от химиотерапии и сочтет, что я просто не желаю пошевелить пальцем ради своего спасения.

Но с моей точки зрения ситуация выглядела иначе. Я любил жизнь. Хотел прожить как можно дольше. Мечтал увидеть первый рассвет 2006 года, хоть и понимал, что этому не бывать.

Отказавшись от химиотерапии, я не просто почувствовал себя комфортнее. Я вырвался на свободу. И сразу воспрял духом.

Мне казалось, что не уход с работы, а этот отказ стал первым шагом к управлению процессом умирания. Откровенно говоря, поскольку я постановил, что последний этап моей жизни станет самым лучшим, а качество жизни – максимально высоким, принять решение насчет химиотерапии оказалось не просто легко. Решать тут было нечего.

* * *

Вычеркнув из списка вариантов химиотерапию, я остался верен лучевой терапии. Привести статистику по выжившим онколог отказался, но сообщил, что облучение – это реальный шанс, что опухоли, скорее всего, уменьшатся, следовательно, смягчатся симптомы, вызванные их ростом и набуханием соседних тканей, реже станут путаться мысли и туманиться зрение, а значит, я успею завершить последние намеченные дела. Вдобавок я получу моральную поддержку, осознавая, что каждый будний день на протяжении шести недель курса предпринимаю конкретные меры для замедления роста опухолей и борьбы с ними. (Конечно, можно бороться с ними и методами химиотерапии, но при этом сам попадаешь под удар и, кроме того, открываешь врагам ворота крепости. Нелегко поддерживать боевой дух, когда понимаешь, что убиваешь больше союзников, чем противников.) Облучение не мешает сосредотачиваться на опухолях и мысленно препятствовать их росту. Правда, облучение все-таки утомляет, зато не дает таких серьезных побочных эффектов, как химиотерапия. Кроме того, пять дней в неделю в течение шести недель я прикован к одному месту, но, по-моему, овчинка стоит выделки.

Я не учел одного: трудностей, связанных не с самим облучением, а с организацией сеансов. Именно они помогли мне усвоить один из первых, фундаментальных уроков новой жизни.

Как правило, сеансы облучения проводились ближе к вечеру. Коринна поступила мудро, выбрав именно это время: благодаря ее предусмотрительности, я почти весь день чувствовал себя достаточно бодрым, а к вечеру, утомленный облучением, мог позволить себе отдохнуть. Силы возвращались ко мне как раз к семейному ужину.