В погоне за жизнью. История врача, опередившего смерть и спасшего себя и других от неизлечимой болезни

Теперь я готов утверждать, что заметить связь между VEGF и iMCD можно было давно, но никто этого не сделал. Она тихо проявляла себя не один год. В моей памяти начали всплывать пропущенные признаки. Доктор Элен Джаффи, всемирно известный гематопатолог, однажды призналась, что такие богатые кровеносными сосудами лимфоузлы, как у меня, встречаются крайне редко. Когда я подростком посещал офтальмолога, мне сказали, что врач никогда прежде не видел столько кровеносных сосудов в сетчатке. Доброкачественный полип в ободочной кишке, найденный у меня в первый год учебы в медицинской школе, был буквально напичкан сосудами. Следы уходили далеко в прошлое – дальше того дня, когда появились гемангиомы, дальше рака печени, дальше всего остального. Быстро стало ясно, что VEGF вполне может способствовать накоплению жидкости в организме во время каждого эпизода болезни, открывая каналы в кровеносных сосудах. Многие симптомы теперь указывали на общий источник.

Проявившаяся связь болезни с VEGF хороша тем, что уже существовало лекарство, прицельно блокирующее этот фактор. Это будет не пальба из дробовика в темноту, а – наконец-то – снайперский выстрел. Ингибиторы VEGF разработаны, чтобы бороться с раком, – они подавляют рост необходимых опухоли кровеносных сосудов. Это добавляет месяцы жизни пациентам с некоторыми тяжелыми формами заболевания, например с таким раком мозга, которым болела мама (она совсем немного не дожила до набора участников для испытания ингибитора VEGF). Да, у препарата бывают серьезные побочные эффекты, к примеру неконтролируемое кровотечение и инсульты, но разве у химиотерапии их нет?.. Может быть, лекарство, которое в 2003 году не успело поддержать маму, спасет меня?

Позвольте мне немного углубиться в теорию. Иммунная система – это ошеломляюще сложная сеть внутриклеточных и межклеточных сигнальных путей. Клетки «разговаривают» друг с другом и поддерживают строгий баланс, сообщая, когда каждой из них следует выйти на связь, а когда отключиться. Эта сеть тонко настроена, и неполадка в одном месте способна вызвать каскад событий – все посыплется, причем очень быстро.

Многие детали «конструкции» клеток человеческого организма изучены, названы, классифицированы и проверены. Я не утверждаю, что мы знаем все возможное – это совсем не так, – однако мы имеем хорошее представление о функционировании некоторых элементов и в норме, и в патологических состояниях. Как и в большинстве других случаев, часто все сводится к белкам.

Клетка – это, по сути, сложное устройство. Представьте себе компьютер. Он запрограммирован множеством кодов для выполнения разнообразных функций. Каждый раз, когда компьютер должен что-то сделать, например решить математическую задачу или издать звук, он обращается к уже заложенным в него для этого кодам. Аналогичным образом действует и генетический код – длинная цепочка примерно из трех миллиардов нуклеиновых кислот. В нем зашифровано примерно двадцать тысяч разных генов, являющихся инструкциями – руководством для изготовления всех белков, которые могут понадобиться клетке для выполнения ее функций. Просто поразительно, как все это умещается внутри крохотной клетки. Если размотать клеточную ДНК, она растянется почти на два метра, а в плотно свернутом состоянии – в хромосомах – занимает каких-то 0,00508 миллиметра. Если выстроить в ряд ДНК всех клеток человеческого организма, получится нить, длина которой примерно вдвое превысит диаметр Солнечной системы.

Не менее удивительно, что все эти отдельные устройства с идентичными чертежами делятся, интегрируются, обмениваются друг с другом информацией и слаженно работают вместе. На основе своего генетического кода и в зависимости от типа и текущих потребностей клетки синтезируют строго определенные белки, выполняющие именно те функции, которые нужны в данный момент. Одни белки могут катализировать работу других белков, активировать их, связываться с ними. Биология изумительно осязаема, последовательна и совершенно лишена магии. Представьте свой компьютер: он способен делать только то, для чего имеет программы, и ничего сверх этого.