В поисках Божества

Ипполит в Философуменах вносит в эту путаницу еще новый элемент: вслед за системой ператов он излагает под именем сефиан философское учение, родственное древним мистериям и в особенности орфическим таинствам, но лишенное всякой связи с библейской традицией: мы здесь даже мало встречаем обычных символических толкований библейских текстов. Ипполит, по-видимому, ограничился пересказом одного трактата, содержавшего космогонические идеи сефиан; к этому он добавляет, что всякий, желающий освоить основы их учения, должен ознакомиться с их обширною литературой и в особенности с книгой, озаглавленной Παραφρασις Σηθ. К сожалению, эта книга до нас не дошла: они исчезла с остальной «сефианской» литературой, на которую ссылался не только Ипполит, но и Епифаний и другие ересеологи. В одном любопытном древнехристианском сказании[249] передавалось, будто в каких-то книгах под именем Сифа (scriptura nomine Seth) на Востоке с незапамятных времен содержалось пророчество о явлении чудесной звезды в ознаменование спасения мира, и будто многие поколения особо избранных магов пребывали в безмолвном созерцании и ожидании этой звезды; когда же она воссияла над миром, при рождении Иисуса Христа, наученные ею маги отправились на поклонение Божественному Младенцу; по возвращении же на родину они славили и возвещали Истинного Бога и ожидали дальнейших откровений, которые были им впоследствии принесены Апостолом Фомой… Из этой легенды можно заключить, что среди сефиан, или почитателей книги Сифа, были распространены «Деяния Ап. Фомы», или евангелие, приписанное этому Апостолу. Но наиболее характерной чертой этих сектантов, по словам Ипполита, была их близость к древним орфическим таинствам; Ипполит утверждал, что суть сефианского учения была тождественна мистериям, совершавшимся под названием Великих оргий (Μεγαλης οργια) в городе Флиунте в Аттике, задолго до установления Элевсинских мистерий[250]. Следуя примеру Ипполита, мы ограничимся рассмотрением учения сефиан о Сущности Божества и мироздания — учения, интересного именно своей близостью к неведомым нам древним мистериям, и оставим в стороне символические изъяснения Ветхого Завета, с которыми нам еще неоднократно придется встретиться.

В основе «сефианского» представления о Божественной Сущности лежал явный дуализм. Неизреченное Божество тройственно по Существу, но из этих трех таинствейных Божественных проявлений два основных принципа — Свет и Тьма — противопоставлены друг другу; третье же Божественное Начало, Дух, соединяет первые два Начала, проницая равно и то и другое. Этот Дух представлялся сефианам не в образе дыхания или веяния, а в виде некоей тончайшей субстанции, всюду проникающей и впитывающейся подобно аромату. Таким образом, все три проявления Божественной Сущности находятся в неразрывном сочетании, но они остаются неслиянными и пребывают в постоянной борьбе. Ибо два Высших Начала, Неизреченный Свет и Дух, стремятся освободиться от низшего Начала Тьмы, но Тьма, наоборот, стремится удержать их в себе, чтобы не остаться в безжизненном, бесформенном мраке и ужасе, ибо жизнь и всяческое бытие заключаются лишь в отражениях Божественного Света, бросаемых свыше в бездну Тьмы: эти отражения — идеи — удерживаются материей, как воск удерживает изображение печати, и по ним создаются реальные формы материального бытия. А так как все три проявления Божественной Сущности содержат бесконечные потенции, то и разнообразие слагающихся форм видимого мира безгранично.

Из столкновения и сочетания Первичных Принципов образуется сперва первобытный элемент вселенной, Влажное Начало, или Вода, заключающая в себе все потенции дальнейшего бытия. Из этой первичной материи — Воды, озаренной свыше Непознаваемым Божественным Светом, поднимается змееобразная Сила, именуемая Перворожденным Началом (Πρωτογονος αρχη). Это — низший Творческий Принцип, дающий созидательный импульс Воде и влагающий в нее зародыши всего живого; это — ветер, проносящийся над Водою и возбуждающий в ней животворное волнение (т. е. ритмические вибрации жизненной энергии, зачинающей эволюцию материи).

Вселенная, оживленная этим активным творческим принципом[251], является как бы образом громадной утробы, в которой зарождается все живое. Первым в видимом мире отражением идеи Высшего Света и Тьмы являются небо и земля, между которыми развивается эволюция земной жизни. Высшим типом, выработанным этой эволюцией, является человек, одаренный тройственным естеством тела, души (т. е. низшей психики, животного сознания) и духа; человеческий дух — непосредственное отражение Божественного Света, и эта искра Божества, называемая в человеке Разумом (νουζ), есть истинная сущность человека, заключенная во внешних оболочках души и видимого тела. С помощью этой Божественной искры, одухотворяющей человеческий род, должно совершиться освобождение духовного начала от скверны материи.