В поисках Божества

Среди наиболее известных учеников Валентина постоянно упоминается некий Секунд (Σεκουνδος, Secundus), которого автор Философумен называет равным по значению Птолемею[464], а Епифаний считает ближайшим учеником великого учителя[465]. Но все наши сведения об этом валентинианине ограничиваются немногими строками Иринея[466], повторяемыми дословно всеми ересеологами; это краткое указание Иринея на учение Секунда представляет однако большой интерес, поскольку мы видим в этом учении ясно выраженный дуализм, отсутствующий в системе самого Валентина. По-видимому, Секунд признавал валентинианское учение о падении последней эманации Божества и ее материализации недостаточным для разрешения проблемы мирового зла; он вносил начало дуализма в саму Сущность Божества и учил, что Высшая Огдоада уже содержит в себе противоположные, непримиримые понятия Света и Тьмы: Первая Тетрада, по его словам, есть Неизреченный Очаг Света, а Вторая — тьмы. Мы не знаем, какое дальнейшее развитие получила эта мысль в системе Секунда; Епифаний утверждает, что общая схема его учения, в особенности в христологической его части, мало отклонялась от системы Валентина; свидетельство это подтверждается и указанием Филастрия[467] на то, что «секундиане» придерживались (подобно Валентину) крайнего докетизма, признавая телесную оболочку Христа призрачной. Но то различие в основных воззрениях на Божественный Первоисточник, которое мы сейчас отметили, следует признать немаловажным. Учение Валентина являлось попыткой разрешить проблему зла без идеи дуализма, неотвязно преследовавшей гностическое мышление; тем интереснее отметить, что уже один из ближайших учеников Валентина возвращался к этой идее, более близкой миросозерцанию офитов и Василида.

Дуализм нашел яркое выражение и в учении другого знаменитого представителя валентинианства — Вардесана.

6. Валентинианин Вардесан

Имя Вардесана (Βαρδησανης, Bardesanes) нам уже знакомо по указанию Философумен, ставящих его вместе с неким Аксиоником во главе восточного ответвления валентинианства[468]; мы можем мимоходом остановиться на любопытной личности этого последователя Валентина, хотя деятельность его, строго говоря, уже переносит нас за пределы той среды и той эпохи, которые доселе нас занимали: эта деятельность протекала на далекой окраине Римской державы, в Сирии, в конце II и в начале III века. У Иринея Лионского нет никакого упоминания о Вар десане, едва лишь вступившем на жизненное поприще тогда, когда лионский пастырь составлял свое опровержение ересей. В Философу менах, кроме только что отмеченного указания, мы находим еще одно упоминание о Вар десане как о враге маркионизма[469], и в сочинениях других позднейших писателей Западной Церкви воспоминание о Вардесане сочеталось именно с этим представлением о борце против ненавистного Церкви учения Маркиона. Иероним даже называет Вардесана среди великих защитников Церкви против еретиков, наравне с Иринеем Лионским, Дионисием Коринфским, Аполлинарием Иерапольским и другими[470]. На Востоке же Вардесан был более известен как представитель еретических мнений: против него — по-видимому, еще при его жизни — выступал с обличениями эдесский епископ Палут в самые первые годы III века[471]. Но все же положение Вардесана в Церкви оставалось долго невыясненным; так, например, Евсевий в своей Церковной Истории отзывается о нем с большим уважением[472]. Это двойственное положение объясняется отчасти отсутствием определенных граней между Церковью и валентинианскими течениями под знаком отмеченного уже нами стремления валентиниан считать себя ее правоверными членами[473], отчасти же великими заслугами Вардесана в деле распространения и укрепления христианства на Востоке, громкой известностью его ученых трудов и его блестящим положением в Сирийской Церкви, где составленные им гимны и священные песнопения долго входили в церковную обрядность.