В поисках Человека

Однако для разговоров с супругой оно не подходило. Увидев, что он засуетился, Фотида послала ему холодную, гневную мысль. Она привыкла командовать и излучала дурное настроение, когда действовали другие. Однако тонкость маневра требовала участия ноэмов. Потому Фотида изнывала от нетерпения – делать ей было нечего, только смотреть, как Рутилий ведет корабль через потоки юпитерианской гравитации, неустойчивой из-за влияния лун. Спутники, как понял Эврибиад, вобрав в себя доступную информацию, не уступали по размеру его родной планете. Из осторожности он не стал заговаривать с Фотидой, сделав вид, что интересуется сложной геометрией юпитерианского пространства, его гравитационными и электромагнетическими полями.

В последний раз, когда они оставались одни, неделю назад, перед самым отъездом Отона, Плавтины и Фемистокла, Эврибиад почувствовал: что-то не так. Он не в силах был завязать разговор с отмалчивающейся супругой, поэтому спровоцировал ее – спросил резким тоном, желает ли она, чтобы он покинул родной очаг и ушел жить к своим людям. Он готов был с болью в сердце отдалиться от нее на время – на долгое время, если бы потребовалось. Их недавняя встреча произошла в таких непростых обстоятельствах, что Эврибиаду казалось невозможным судить о чувствах, которые супруга к нему испытывала. К его большому удивлению, Фотида, которая обходилась с ним холодно с той минуты, когда они решили направиться к Изначальной системе, вдруг разрыдалась и срывающимся голосом спросила, сколько еще раз он будет ее бросать. Устыдившись – хотя он и осознавал, что не все понимает в ситуации, – Эврибиад стал умолять о прощении.

Но время для таких разговоров не пришло. Не сейчас, когда они погружены в огромный психический поток, где каждая душа – по крайней мере, частично – открыта для других.

Где мы? – спросил он у деймонов. После неприятной секунды тишины (рядом с деймонами Эврибиад чувствовал себя ребенком, который мешает взрослым) Рутилий соизволил ему ответить:

– В нескольких тысячах километров от поверхности Европы. Нас не вычислили. Небрежным жестом Рутилий призвал облако красных точек, большинство из которых сосредоточилось вокруг четвертой планеты. Некоторые из них двигались маленькими группками по трое по всей системе, до самого далекого и ледяного Нептуна.

Я и не подумал бы, что в погоню за нами пустят столько Кораблей, – выдохнул Эврибиад.

– Вас обманывает масштаб. Я насчитал триста шестьдесят восемь судов. Они не могут контролировать такое огромное пространство и вдобавок сосредоточились в области эклиптики, а мы идем перпендикулярно им.

Эврибиад внимательно смотрел на траекторию, начерченную Рутилием:

– Почему вот здесь нет ни одного врага?

Рутилий сперва дал ему ощутить исходящую от него молчаливую снисходительность – если только это не было презрением, а потом ответил:

– Из-за Ио.

Один из спутников газового гиганта засветился ярче. Потом вырос, превратился в сферу серно-желтого цвета, усыпанную красными и черными пятнами. Эврибиад вытянул шею вперед, хотя в этом не было никакого смысла, потом напомнил себе: нужно просто пожелать, чтобы изображение увеличилось. На изъеденной поверхности был виден гейзер грязно-белой жидкости, бивший так далеко, что она вылетала за пределы планеты.

– Какая опасность идет от этой звезды?

– Никакой, если держаться от нее подальше. Когда-то там находился университет, и его исследовательский центр был известен по всей системе благодаря тонкому уму здешних ученых.

– А нас это как касается? Я думал, люди исчезли, а Интеллекты давно разлетелись…

– Почти все Интеллекты. А то, что осталось на Ио… Тут царят одни из последних творений Человека – монадические модуляторы.

– Как моторы на Корабле? – вдруг заинтересовавшись, вмешалась Фотида.

– Это не моторы, а тоже Интеллекты – на свой лад. И они не любят, чтобы их беспокоили, чем бы они здесь ни занимались.

– Так почему же они подчиняются?

– Они не подчиняются…

Рутилий, казалось, заплутал в своих мыслях, подыскивая слова – с ним такое случалось редко. Он добавил: