В поисках Человека

– Очевидно, не так далеко, чтобы вы не могли меня найти.

– Хватит болтать. Начинаем бурение.

План состоял в том, чтобы спрятаться внизу, под водой. Их сложно будет найти – тем более, что ионосфера Юпитера запутывала следы, и вдобавок люди оставили после себя множество радиопередатчиков.

На слабой высоте удерживать Корабль в устойчивом положении было непростой задачей. Им дали инструкцию – не использовать без крайней нужды вспомогательные реакторы, чтобы остаться незаметными для преследователей. Прямо под ними тянулась равнина, вся в ледяных зазубринах; посреди них тут и там виделись недолговечные горы, порожденные конвекцией, из-за которой лед постоянно находился в движении и обновлялся. И там, внизу, океан? Эврибиад мельком вспомнил о горячих морях своего мира. Теперь все усложняется, – проворчал Рутилий. В чреве Корабля открылся люк, откуда появился замысловатый, но некрасивый аппарат: переплетение парабол и труб диаметром в несколько сотен метров. Эту машину смастерили и установили на скорую руку, как только было принято решение направляться на Европу.

– Что это такое? – спросила Фотида.

Оба деймона промолчали. Параболы медленно, как во сне, встали в позицию, и лед начал сублимироваться. В небо повалил пар – длинными обжигающими столбами, сверкающими в свете крошечного солнца и огромного Юпитера.

Аттик расплылся в улыбке и наконец соизволил ответить:

– Генератор микроволн работает. Мы редко используем генераторы такого размера. Мы пробурим себе путь в океан через ледяную корку. Эти лучи очень сильно поляризованы, поэтому риск, что нас обнаружат издалека, крайне мал.

– Нам придется присосаться к атмосфере Юпитера на целую неделю, чтобы восполнить после этого запасы водорода, – добавил Рутилий.

Теперь оставалось лишь спуститься. Рутилий повел Корабль прямо в белоснежный ад внизу, а мазер продолжал свою работу – вырезал лед по окружности размером чуть больше Корабля. Окрестности скоро переполнились потоками обжигающего водяного пара. Опасность, – комментировал Аттик, – в том, что нас может раздавить слоем воды, которая сконденсируется и накроет нас, если мы не будем бурить достаточно быстро.

Вокруг них все дрожало. Радар и инфракрасная техника тоже включились в работу, транслируя невероятное действо, в которое превратилась операция по бурению. «Транзитория» продолжала горизонтально снижаться, а по ее обшивке, создавая адский шум, колотил проливной дождь. Время от времени Рутилий включал модификаторы силы тяжести – всегда только на несколько секунд, – убирая скопления льда, валящиеся на корабль, что порождало непредсказуемые встречные потоки адской силы. Эти потоки сталкивались в узкой червоточине, создавали сложные сейсмические эффекты в ледяной шапке, все быстрее сужали ледяные стены вокруг Корабля. Корабль качало, и обшивка пугающе стонала. Раздался чудовищный треск, такой сильный, что Эврибиад его скорее ощутил, чем услышал. Сигнал тревоги ввинтился в его барабанные перепонки, и желудок сжало от страха. Снова, прежде чем он успел вымолвить хотя бы слово, послышался глухой, странный удар. Он, однако, сильно отличался от предыдущего. Как удар волны о борт корабля, сказал себе Эврибиад, – только более глубокий и рассеянный.

Аттик вздохнул с облегчением: Мы под водой! Смотрите, ледник наверху!

– После того, как мазер расплавил лед, он испарил несколько миллионов литров воды, что нас и спасло, – констатировал Рутилий. – Если б мы влетели прямо в море на такой скорости, то ударились бы об поверхность, как о стальную стену.

Фотида по-прежнему казалась завороженной. Она стояла, приоткрыв рот и развесив уши:

– У нас получилось?

Рутилий кивнул. Но если бы понадобилось провернуть такое снова, он бы предложил другой путь. Корпус поврежден, – пробормотал он. – Но ничего критичного. Я с этим разберусь.

Он повернулся к Фотиде:

– Думаю, вы можете пойти отдыхать, как и ваши солдаты и техникокуоны. В ближайшие часы сражений нам не предстоит. Мне и самому нужна передышка.

Он расхохотался и послал Аттику ментальный эквивалент хлопка по плечу – или по спине.

Фотиде и Эврибиаду этого хватило. Не обменявшись ни знаком, они испарились.

* * *