В поисках Человека

– Они перемещают нас туда, куда мы хотим, по очень древнему соглашению. Это непохожие создания, сотворенные в противоположность другим ноэмам, вам, или мне, или Отону – или даже, насколько я могу судить, варварам. Мгновенно переместиться в пространстве для них так же просто, как для нас махнуть рукой. Однако они не могут влиять на свое непосредственное окружение.

– Почему? Это кажется…

– Запутанным. Многие вещи таковы, – проворчал автомат, давая понять, что разговор окончен.

После этого приступа красноречия Рутилий вернулся к привычной немногословности и занялся своими делами. Фотида, которую его поведение слегка сбило с толку, приблизила разум к разуму Эврибиада. Конечно же, она была недовольна. Но, помимо того, чувствовала, что запуталась в сложностях этого мира, и возможно – в своих новых задачах, как, впрочем, и остальные людопсы, а может, и все обитатели «Транзитории». Они все заблудились в мире, из которого ушла всякая логика, сотканном из странных разрозненных и непохожих друг на друга ситуаций, так что правила везде казались разными, и всякий раз приходилось учить их заново. Эврибиад продолжал рассматривать сложную систему Юпитера. Сколько еще странностей скрывает этот мир?

Внезапно все перспективы исчезли, кроме одной – ближнего к «Транзитории» перцептивного поля. Начинался заход на посадку. Вдалеке – в реальности – Эврибиад услышал, как звучит сигнал тревоги, и бесцветный голос коммуникационной системы – тот же, что и в поезде, – велит всем пристегнуться. На всякий случай обитателей острова эвакуировали из гигантского отсека, хотя эта предосторожность показалась Эврибиаду излишней. Понадобится полный отказ манипуляторов силы тяжести, чтобы нанести реальный ущерб.

Из-за погружения в составное сознание каждый из них понемногу впитывал образ мыслей «Транзитории». Корабль был не просто машиной, а общностью разумов; не сосудом, но активной силой, наделенной своим видением мира и конкретными задачами: прежде всего – выжить и защитить пассажиров. Поэтому было сложно сохранять по отношению к нему отдельную, противоположную, не согласованную точку зрения.

Через сенсоры Эврибиад ощущал толчки гравитации, исходящие от тысячи небесных тел, – и каждый из них незаметно менял пространственно-временную траекторию. А откуда-то снизу – специфический аромат мощного магнетического поля Юпитера, сотканный из тысячи флюидов. Эврибиад посмотрел вверх. Газовый гигант, весь в разноцветных полосах, занимал большую часть неба, блестел в своем темном футляре, окруженный нимбом из притянутой в орбиту пыли. Эврибиад любовался алеющим циклоном, тем, как ловко выстроились по одной линии Ио, Ганимед и Каллисто. Три драгоценных камня – желтый, бежевый и черный.

Чувствовали ли остальные то же самое? Фотида, казалось, слишком поглощена наблюдением за Рутилием, чтобы философствовать, и слишком одержима желанием понять, как управлять Кораблем. У самого Рутилия в этот момент голова была занята одним: как успешно завершить начатый им сложный маневр. Деймон, кажется, даже не осознавал их присутствия, настолько был сосредоточен на деликатной задаче – выровнять металлического монстра над тянущейся под ними ледяной поверхностью, которая на полной скорости летела в их направлении. У Эврибиада закружилась голова, и сердце пропустило удар. Они пересекли разреженную атмосферу, даже не почувствовав ее, не воспользовавшись воздушным потоком, чтобы соскользнуть вниз, как сделал бы самолет. Нет, это было свободное падение. Навстречу им поднимался подробный инопланетный пейзаж.

Повсюду, куда дотягивалось восприятие, царил холодный ад. Издалека Эврибиад заметил параллельные полосы, темные посреди белеющих равнин и длинные, как целые континенты, – линии границ между огромными ледниками. Контакт между гигантскими пластинами льда создавал чудовищное давление, из-за него вздымались к небу головокружительные вершины и открывались расщелины, темные, как ночь под резким светом Юпитера. Там, внизу, – объяснил Рутилий, – есть океан пресной воды. Он покрывает всю планету и простирается вниз на сотни километров.

Туда они и направлялись. Корабль резко убавил скорость. Вокруг них по всему Кораблю раздались протестующие стоны, а на периферии сознания зазвучали далекие сигналы тревоги, оповещая о незначительных поломках.

Аттик, осел вы этакий, куда вы подевались? – буркнул деймон.

Высокий автомат, словно по волшебству, тут же возник поблизости и отбрил: