Читаем В поисках Деда Мороза полностью

После ужина все стали готовиться ко сну, мужчины ушли в другую комнату, а женщины остались. Разместившись на лежанках, Фекла и бабушка Пелагея рассказывали о том, что у них произошло за то время, пока они не виделись. Фекла рассказывала о своих сыновьях, как они помогают отцу в кузне, ходят на болото вычерпывать на плоту из глубины руду, из которой потом выплавляли с отцом железо, что в этом году пришлось строить другую печь взамен той, которой они всегда пользовались, — та была уже старой, хотя и находилась в очень удобном месте за кузней на обрыве.

Печь больше походила на яму, вырытую в земле, в ней плавилась болотная руда, а для тяги со стороны обрыва были сделаны отверстия, которые давали приток воздуха в печь. Этой осенью тяга в печи стала совсем плохой, видно, обвалилась стенка и засыпала отверстия. Пришлось строить новую ближе к болоту.

Старший сын, Агний, научился хорошо управляться со щипцами и уже самостоятельно кует гвозди, лопаты.

Средний, Валдай, и младший, Баян, больше всего любят, конечно, готовить древесный уголь; может, в будущем они станут углежогами, а может, как отец, кузнецами. Но пока от ямы их не оттащишь, целый день дрова таскают, ходят все в саже, но довольные.

«Конечно, кузнецами лучше, — говорила Фекла, — это ведь раньше каждый сам из болотного железа делал себе что нужно.

Сами в печке руду плавили и ковали в каждом дому, а теперь к Ивану все больше ходят — сделай то, сделай это.

Старший жениться думает, дочь мельника в жены взять хочет. Весной надо сватов засылать».

— А можно я пойду вместе со сватами? — вдруг перебила Феклу Василиса.

— И мы? — поддержали её Вера и Лида.

— До весны еще дожить надо, — ответила Фекла.

— Спите давайте, — вмешалась бабушка Пелагея. Девчонки затихли, и Фекла с бабушкой продолжили разговаривать.

— Я очень боюсь, когда мои мальчишки уходят на болота летом вычерпывать руду со дна. Того и гляди болотник или кикиморы на дно утащат, зимой, конечно, лучше: болото замерзнет, лед вырубят, и можно копать. Холодно, конечно, но зато болотная нечисть спит, — продолжила свой рассказ Фекла.

— А кто такой этот болотник и кикиморы? — спросила её Вера, которой совсем не хотелось спать и было очень интересно послушать про чудеса, о которых эти две женщины рассказывали как об обыденных вещах.

— Болотник и его жены кикиморы — родня водяному.

Болотник — нечисть, живущая в болотах. У нас он пузатый, коричневый, а в тех местах, где болотной руды мало, говорят, зеленый, вонючий, весь в тине.

Сидит он на дне и злится, что люди из его болота черпают руду, делают из нее железо, куют серпы, косы, убирают хлеб.

Вот он выжидает, как люди подплывут на плоту и окажутся над его логовом, хватает он за ковш, который черпальщик опускает для того, чтобы вычерпать руду, и тянет на дно. Если человек замешкается или его товарищи, которые плывут с ним на плоту не помогут, то точно утащит. И ничем его не раздобрить. Так и плавают мужики на свой страх и риск. Жены его, кикиморы, не отстают от болотника — сидят на берегу и ждут, когда какой-нибудь путник или деревенский забредет на болото.

Выглядят они странно — по пояс они красавицы, а снизу как жабы.

Так вот сидит такая красавица и плачет, мокрая и голая совсем, увидит человек, пожалеет, подойдет, решив помочь, тут она и прыгнет на него на своих жабьих лапах — и не убежать ему, и не скрыться. Точно утащит на дно и съест.

Злые духи да и только. В прошлой жизни они были не лучше. Говорят, держали они в рабстве своих родных, сначала приютили их после пожара, а потом заставили работать, руду добывать, но не на плоту, как другие, а в колодце. Так руды выходит больше, но очень опасно.

Как углубятся люди поглубже в землю, порода может осыпаться, и затопит колодец, и люди утонут, так оно и произошло. Полезли несчастные невольники в колодец и утопли.

Чернобог, увидев, как усердно служат ему эти злые люди, решил их наградить и забрал их к себе. И стали они злыми духами на болоте, и нет им покоя ни ночью, ни днем. Злобятся они на людей, и лучше без надобности на болото не ходить. Ничего хорошего не будет.

Девчонки, слушая рассказ Феклы, не заметили, как уснули. Утром девчонки, позавтракав, стали собираться в дорогу. Старший сын вызвался проводить бабушку Пелагею и девчонок вверх по реке до дома мельника, на дочери которого он хотел жениться. Мельник был очень хороший человек и был не против отдать свою дочь-красавицу за Агния.

Сборы были недолгими. Сложив в рюкзаки свои пожитки, девчонки и бабушка встали на лыжи и пошли вверх по реке. Агний догнал их на повороте и возглавил колонну. Шел Агний на лыжах очень быстро, видно, очень соскучился по суженой, бабушка Пелагея и девчонки еле за ним поспевали.

День был очень теплым, светило солнце, и казалось, что наступит оттепель, снега было очень много, и лыжня была достаточно глубокой. Идти было удобно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия / Детская литература