В поисках Дильмуна

Мы еще встретимся с Александром Великим и подробно остановимся на его отношениях с Персидским заливом. Здесь достаточно напомнить, что биограф Александра— Арриан, располагавший подлинными судовыми журналами его флотоводца, сообщает: достигнув Индии, Александр построил флот на реке Инд, и зимой 326–325 гг. до н. э. его корабли проследовали вдоль берегов Ирана обратно в Вавилонию[25]. В последующие три года греческие капитаны предприняли три исследовательские экспедиции вдоль аравийских берегов залива и доходили по крайней мере до Бахрейна. Эти экспедиции служили подготовкой к походу в Аравию, который не состоялся из-за кончины Александра в 323 г. до н. э.

Надо ли говорить, что наши черепки тотчас получили наименование «чайный сервиз Александра», хотя на самом деле мы не собирались утверждать, что их доставил на остров кто-либо из участников упомянутых выше экспедиций. Персидский залив вполне мог быть местом оживленной торговли в годы после похода Александра (вероятно, и до него тоже), так что наличие аттической керамики не обязательно означало присутствие самих эллинов.

Как бы то ни было, мы получили дату для горизонта 2. И подтвердилось положение, что резкая смена типов керамики указывает на хронологический разрыв в истории объекта. Китайский селадон из горизонта 1 никак не мог быть старше 900 г. н. э.: аттическая посуда из горизонта 2 появилась не позже 200 г. до н. э. Значит, между этими двумя фазами городище свыше тысячи лет было необитаемым.

Ниже слоя 13 в моем раскопе и ниже слоя 16 в раскопе Тото керамика горизонта 2 исчезала; отсюда до скального основания нами был выявлен новый горизонт, который я расчленил на пять, а Тото — на четыре слоя. Возможно, выражение «новый горизонт» не совсем уместно здесь: в отличие от горизонтов 1 и 2, где характерные черты, что называется, бросались в глаза, очень уж трудно оказалось выделить десяток-полтора четких характеристик. Говорить о новом горизонте можно было лишь в том смысле, что кончился предыдущий. Все характерные признаки горизонта 2, кроме крученого венчика и расширяющегося продолговатого венчика, исчезли, и тонкой изящной посуды как не бывало. Взамен нам явился довольно неопределенный набор. Пожалуй, преобладали черепки из зеленоватой глины, далее следовали ярко-красные черепки с кремовым ангобом, а также невзрачные осколки соломенного цвета и потемнее — цвета ирисок или карамелек. Наконец, встречались черепки «барбарской» посуды.

Именно «барбарские» черепки нам и были нужны. Барбарский храм, который Андерс (Харалд Андерсен), Кристиан и Педер Мортенсен и теперь продолжали раскапывать, представлял совершенно определенную культуру, притом датируемую примерно 2300 г. до н. э. по найденной в прошлом году бычьей голове и по «шумерскому» богомольцу из находок первого года. Керамика там отличалась единообразием и легко опознавалась: большие яйцевидные сосуды величиной с тыкву, сделанные из красной глины и украшенные горизонтальными валиками с просветом чуть побольше сантиметра. Напомню, что мы выявили две разновидности этих горшков — у первого было попросту круглое отверстие вверху, на широком конце «яйца», обрамленное утолщенным венчиком [17], у второго широкий конец был оформлен в виде короткого горла с выгнутым наружу треугольным венчиком [18]. Эти сосуды «барбарской» культуры были всем нам известны, и мы могли определить их с завязанными глазами. Не вызывало сомнений, что знакомые черепки в нижних слоях наших с Тото раскопов представляют «барбарскую» культуру. Но их было слишком мало, полтора-два десятка на пять-шесть сотен общего числа черепков в слое.

Два основных типа керамики города II, а также Барбарского храма и селения на Файлаке. Кроме того, тип 18 часто представлен в курганах Бахрейна (датируется примерно 2000 г. до н. э.)

Это вполне отвечало нормальной пропорции посторонних черепков из лежащего ниже напластования, которых естественно ожидать в исследуемом культурном слое. Такие примеси есть всегда: люди роют яму для столба или для горшка с запасами, выкорчевывают дерево или удаляют камень, собака зарывает кость — во всех этих случаях к формирующемуся слою примешиваются черепки предшествующего. (Отсюда эмпирическое правило археолога: «возраст слоя равен возрасту позднейшего найденного в нем предмета».) Однако здесь не оказалось предшествующего слоя, который мог быть источником «барбарских» черепков. Мы дошли до мелкого белого песка бывшей береговой полосы, а под песком— увы! — залегало скальное основание.