В поисках «полезного прошлого». Биография как жанр в 1917–1937 годах

В романе о Грибоедове Тынянов вписал всю жизнь своего героя в повествование о его последнем годе, используя хронологические сдвиги и сгущение событий. В романе о Пушкине он отказался от этих приемов, что потребовало значительного увеличения и объема текста, и времени работы над ним. Похоже, такова была общая судьба пушкинских биографий. Ходасевич жаловался, что невозможно вместить жизнь Пушкина в один том (притом что ему удалось при создании биографии Державина, который прожил долгую жизнь, ограничиться всего лишь 260 страницами). Булгаков в пьесе «Последние дни (Александр Пушкин)» выбрал метод, сходный с тыняновским рассказом об одном годе из жизни Грибоедова: он обратился только к последним дням поэта. Темп развития тыняновского сюжета в последнем романе мог привести к появлению эпоса размером с «Войну и мир». Как заметил сам автор в «Автобиографии», он планировал написать многотомную биографию Пушкина: «эпос о рождении, развитии и гибели национального поэта» [Тынянов 1966: 43].

Как и другие писатели, чьи произведения стали предметом данного исследования, Тынянов начал свой пушкинский проект в связи со столетием со дня смерти поэта. Мысль о написании биографического романа о Пушкине восходит к 1933 году: именно тогда Тынянов решил взяться за такую работу. Самой трудной частью ему представлялось повествование о детстве поэта. В 1934 году Тынянов отмечал в газетном интервью: «о нем <детстве> сохранилось меньше документальных и исторических данных, а имеющиеся представляют собой много еще не решенных загадок. Например, его взаимоотношения с отцом, с матерью…» [Тынянов 19346][49]. Как сформулировал цель Тынянова один из журналистов, обобщая его встречу с читателями и обсуждение первой части романа, автор стремился «снять грим, наложенный на великого поэта усилиями комментаторов, развеять дым легенд, окружающих его имя. Живой Пушкин, а не “Пушкин в жизни” – вот что интересует Тынянова» [Дельман 1935]. Противопоставление Тынянова Вересаеву здесь не случайно: в 1930-е годы все биографические проекты, связанные с Пушкиным, неизбежно сопоставлялись с «Пушкиным в жизни». Разумеется, Тынянов отнес бы Вересаева к числу тех, кто создавал «мнимого Пушкина». Он видел свою задачу в том, чтобы попытаться противостоять этим «мнимым Пушкиным» несколькими способами. С одной стороны, он собирался продолжать писать полемические статьи и литературоведческие работы, представляющие настоящего Пушкина, а с другой – создавать многотомную пушкинскую биографию, в которой будет запечатлен «правильный» образ поэта.

Тынянову при его методе работы, чтобы приступить к новому художественному произведению, нужен был какой-то импульс, исходящий из архивных документов. Он не был автором, способным выкроить историю из «цельного куска ткани», а нуждался в «лоскутках», из которых можно пошить одеяло. И каждый раз, когда Тынянов брался за создание нового художественного произведения, где события происходят в первой трети XIX века (в его любимой эпохе), ему требовался новый ворох таких лоскутков, свежих архивных находок, способных составить основу рассказываемой истории. Я считаю, в числе причин, побудивших Тынянова взяться за роман о Пушкине, было знакомство с новыми для него материалами из архива Кюхельбекера, к которым он получил доступ в 1928–1929 годах[50]. Этот архив, по словам Тынянова, «разрушает старое представление о лицее» и по-новому освещает деятельность Пушкина в лицейский период его жизни [Тынянов 1934а]. Открытые Тыняновым новые документы позволили ему вернуться в изображенный в романе о Кюхельбекере мир и на этот раз представить первый лицейский год гораздо подробнее. В «Кюхле», как будет показано далее, автор обошел молчанием большую часть событий шести лицейских лет, потому что еще мало знал о них и не мог предложить собственную концепцию истории Лицея. Если использовать терминологию Тынянова, то лицейские годы в «Кюхле» могут служить примером того, как автор «не выходит за пределы документа и не достигает его». Интуиция, по-видимому, не подсказала ему ничего такого, что можно было бы воплотить в живых сценах. Однако в 1930-е годы, вооружившись новыми материалами, Тынянов решил, что обладает теми «документами», которые позволят «придумать» лицейскую обстановку 1810-х годов. Другой причиной для написания романа о Пушкине, как уже говорилось, была связанная с Пушкиным «атмосфера» 1930-х годов. В это время ни один автор не мог не пройти мимо Пушкина, и автор романов о двух пушкинских приятелях и коллегах не стал исключением.