В поисках «полезного прошлого». Биография как жанр в 1917–1937 годах

Обращаясь к последнему роману с чисто формальной точки зрения, замечаешь, насколько важны были для автора новые архивные источники. Тынянов успел закончить три части своей книги. «Детство» напечатано в журнале в 1935 году; «Лицей» – в 1936–1937 годах; вместе они вышли отдельным изданием в 1936 году и перепечатывались в 1937 и 1938 годах. Финальная часть «Юность»[51], законченная автором незадолго до смерти, публиковалась в журнале «Знамя» в 1943 году. В полном издании романа количество страниц на каждую часть следующее: «Детство» – 174; «Лицей» – 263; «Юность» – ПО. Это показывает, насколько важен был для Тынянова именно лицейский период. Подобный «арифметический» подход к анализу романа свидетельствует также, что в процессе работы Тынянов не знал точно, насколько объемным окажется его текст. Вторая часть книги стала самой большой и самой детализированной, существенно превысив по объему другие части. Кроме того, временной период, который она охватывает (от 1811 года, когда был открыт Лицей, и до 1814 года, когда прошел первый публичный экзамен), составляет три года, то есть всего лишь половину времени, проведенного там Пушкиным, – а этому посвящена почти половина романа[52].

Один из исследователей указывал, что при работе над «Пушкиным» Тынянов использовал очень широкий круг источников: воспоминания и письма Пушкина, как опубликованные, так и неопубликованные; сохранившиеся записи лекций лицейских профессоров и их научные работы; документы из лицейского архива, а также из архивов Кюхельбекера и Горчакова. В дополнение к этому можно сказать, что важную роль сыграли произведения Пушкина, в том числе набросанный им в 1830 году план автобиографии – к этой теме мы еще вернемся[53]. Нельзя сказать, что Кюхельбекер стал самой важной фигурой в этой части романа; в ней получили детальную разработку образы многих учеников, а также профессоров и лицейских служителей, был описан учебный процесс и даже царскосельские парки, по соседству с которыми находился Лицей. Однако, сравнивая эту часть романа со статьей 1934 года «Пушкин и Кюхельбекер», прислушиваясь к диалогу этих двух тыняновских сочинений, начинаешь понимать, насколько важными при написании художественного произведения оказались бумаги Кюхельбекера.

Создав роман о Кюхельбекере, Тынянов тем не менее решил вернуться в Царское Село, чтобы запечатлеть его великого соученика. В начале романа гораздо больше внимания уделяется атмосфере эпохи, семье и однокашникам Пушкина, чем самому поэту. Первые читатели даже сетовали на то, что Пушкин в двух начальных частях несколько отодвинут в сторону, однако Тынянов заверял их на встречах, что это сделано специально, согласно плану[54]. Образы родственников поэта: например, Сергея Львовича, Надежды Осиповны и Василия Львовича – были нарисованы в «Детстве» с гораздо меньшим осуждением, чем это обычно делали другие писатели. Тынянов позволил своему читателю взглянуть на родных поэту людей глазами всезнающего повествователя, далекого от точки зрения юного Пушкина. В «Лицее» Тынянов возвращался в ту атмосферу, которую он описал в «Кюхле», но на этот раз с новыми знаниями и другой целью[55].

В статье «Пушкин и Кюхельбекер» использована переписка Кюхельбекера с его матерью, сестрой и другими родственниками, а также его дневник и «словарь» – ни то, ни другое ранее не публиковалось, не было известно и не использовалось для воссоздания лицейской атмосферы. Тынянов был счастлив от того, что ему удалось восстановить историю Лицея, искаженную в воспоминаниях тех, кто учился позднее: эти мемуаристы считали, что поскольку Пушкин и его друзья-декабристы посещали ту же альма-матер, то их жизнь и учение проходили так же, как и в последующие времена. Согласно Тынянову, в первые годы Лицей представлял собой совершенно иное учреждение. Он выделяет три периода в истории пушкинского Лицея, каждый из которых имел свои особенности и был по-своему важен для Пушкина, Кюхельбекера и их товарищей [Тынянов 1969: 239–243][56]:

Первый период длился от осени 1811 г. до марта 1814 г. – около двух с половиной лет; второй – «междуцарствия», или «безначалия», – от марта 1814 г. до февраля 1816 г. – два года и, наконец, самый короткий – «энгельгардтовский» – от февраля 1816 г. до июня 1817 г., т. е. менее полутора лет [Тынянов 1969: 240].

Существующие истории Лицея внушают читателю мысль, что последний («энгельгардтовский») период представляет эту школу в целом, однако Тынянов указывал, что Энгельгардт не оказал сильного влияния на Пушкина и Кюхельбекера[57]. Он подчеркивал роль Малиновского и Сперанского и полагал, что более свободным для пушкинского лицейского класса был средний период, когда отсутствовал официальный руководитель: