В поисках равновесия. Великобритания и «балканский лабиринт», 1903–1914 гг.

Проявлением новой тенденции в балканской политике Англии можно считать реакцию официального Лондона на военную миссию в Константинополе германского генерала О. Лимана фон Сандерса. В соответствии с соглашением, заключенным между Берлином и Портой в ноябре 1913 г., группе германских военных в составе 42 человек поручалось провести реорганизацию османских вооруженных сил; Лиман фон Сандерс был назначен командующим первым армейским корпусом в Константинополе. В Петербурге новость об отправке немецкой миссии в Константинополь вызвала шквал негодования: военное присутствие Германии на Босфоре могло обернуться для России стратегической ловушкой в случае войны с Центральными державами[981].

В Лондоне в свою очередь не рассматривали германскую акцию как повод для серьезного беспокойства. Британские дипломаты характеризовали страхи русского правительства как неоправданные и преувеличенные[982]. В данном вопросе Британия заняла уклончивую позицию. В обозначенный период Лондон попытался сочетать в своей ближневосточной политике такие разнородные элементы как стремление сохранить англо-русскую Антанту, с одной стороны, и курс на сближение с Германией, а также нежелание окончательно отталкивать от себя Порту – с другой. На словах британские дипломаты не отрицали справедливости протестов Петербурга: послы Тройственного согласия выступили с совместным демаршем в Константинополе. Признавая право России в случае провала попыток достичь компромисса с Германией на меры, необходимые для восстановления ее престижа, чиновники Форин Оффис вместе с тем не считали возможным оказать своему партнеру по Антанте поддержку в том объеме, в котором ее ожидал от Англии русский МИД[983]. Настаивая на отстранении Лимана фон Сандерса от командования константинопольским гарнизоном, британцы сами оказывались в довольно щекотливом положении, ибо реорганизацией турецкого флота руководил британский адмирал А. Лимпас, а в декабре 1913 г. османской стороной был сделан официальный запрос британскому правительству на отправку дополнительно 8 морских офицеров и 24 служащих в Турцию.

Кроме того, почти в это же время Порта заключила важное соглашение с группой британских компаний, занимавшихся выпуском военной продукции: «Армстронг, Уитворт и Ко» и «Викерс Лтд.». В соответствии с новым контрактом создавалась компания, которая номинально являлась османской, но управлялась группой британских директоров. Она на 30 лет получала монополию, за исключением бассейна Красного моря и Персидского залива, на ремонт и сооружение военных судов Османской империи. Компании также передавались существовавшие военные арсеналы в константинопольской бухте Золотой Рог и право на постройку военно-морской базы с большим плавучим доком в Исмиде (северо-запад Малой Азии)[984].

Все эти мероприятия Порты в конце 1913 г. привели к тому, что, во-первых, британские военно-промышленные предприятия приобретали гарантированные заказы на довольно продолжительный срок, а, во-вторых, англичане могли контролировать состояние турецкого военно-морского флота и, соответственно, ситуацию в Восточном Средиземноморье. Конечно, турки, опираясь на свой многолетний и проверенный опыт лавирования между великими державами, рассчитывали таким образом нейтрализовать Россию и извлечь выгоды из англо-германского сотрудничества. При таком раскладе интересам Берлина и Лондона противоречил распад Османской империи.

Несмотря на высокие ставки (фактически на кон был поставлен контроль над Проливами), инцидент с германской военной миссией был урегулирован дипломатическими средствами. Генерал Лиман фон Сандерс был произведен в ранг генерального инспектора турецкой армии и, следовательно, освобожден от должности командующего столичным армейским корпусом. Урегулированию кризиса, как нам представляется, во многом способствовала неопределенная позиция, занятая Великобританией: ни Петербург, ни Берлин не решались предпринимать резкие шаги, не зная, какова будет реакция Лондона.