В Поисках Роста

Даже выборка Мэддисона сильно пострадала от смещения в сторону побе­дителей, так как в нее вошли только восемь стран, которые Всемирный банк се­годня характеризует как бедные — это менее трети выборки. А ведь бедные страны составляют в мире большинство. Выборка Мэддисона, по которой нуж­но было установить хотя бы приблизительно доход стран в 1820 г., не включает ни одну из африканских стран. Нехватка данных по Африке напрямую связана с бедностью. Чад не содержит многочисленную армию историков-экономис­тов, которые изучают прошлое своей страны. В бедном (и страдающем пого­ловной неграмотностью) Чаде в 1820 г. не было государственного управления статистики, которое выдавало бы необходимые цифры. Если исходить из того, что нынешние бедные страны не могли с тех пор значительно увеличить доход, станет очевидно, что в более полной выборке свидетельств того, как богатые становятся богаче, было бы еще больше.

Даже в сделанном мною анализе тенденций за период с 1960-го по 1999 г. было смещение в сторону победителей. Практически по всем странам, кото­рые в итоге оказываются победителями, есть надежные данные; в то же время по странам, в которых происходили разного рода катастрофы, часто не сущест­вует полноценной статистики. Это легко проверить, изучив классификацию стран по методике Всемирного банка на конец вышеуказанного периода; стра­ны делятся на промышленно развитые (члены Организации экономическо­го сотрудничества и развития) и развивающиеся. В мой анализ тенденций за 1960-1999 гг., показавший, что бедные страны растут медленнее, включались только те сто стран, по которым есть данные за 1960-й и 1999 гг. Только по одной промышленно развитой стране нет полных данных — Германии, по­скольку трудно получить сопоставимые сведения по периодам до и после объ­единения страны. И, напротив, нет полных данных по половине стран, кото­рые Всемирный банк классифицирует как развивающиеся. Следовательно, моя выборка, относящаяся к 1960-1999 гг., была смещена в пользу тех, кто в итоге оказался победителем.

Я уже показал, что в 1960-1999 гг. бедные страны характеризовались тен­денцией к более медленному росту, а богатые страны — к более быстрому. Те­перь, осознавая смещение данных в пользу победителей, я понимаю, что и та­кой вывод недостаточно радикален. Возможно, в странах, которые не попали в выборку — таких, как Мьянмар, Заир (Конго), Либерия, Чад и Гаити, — ситуа­ция была бы еще хуже. При плохих экономических показателях трудно под­держивать надежную работу статистических служб. Например, к 1999 г. ста­тистическая служба Заира развалилась; более ранние данные показывают дол­госрочные отрицательные темпы роста — на 2,4 % в год.

Статистика роста и Банда Четырех

Самый простой способ оценить важность накопления капитала состоит в том, чтобы рассчитать, в какой степени рост выпуска на одного рабочего объ­ясняется ростом капитала на одного рабочего. Вклад роста капитала на одного рабочего в рост выпуска на одного работника равен доле капитала в произво­дстве, умноженной на темпы роста капитала. Как я уже отмечал, доля капитала в производстве равна примерно одной трети, поэтому если объем капитала на одного рабочего растет на 3 %, то вклад капитала в рост составит 1 %. Если рост выпуска на одного работника составит 3 %, мы сможем сказать, что капитал отвечает за треть роста. Рост, который не объясняется накоплением капитала, будет объясняться техническим прогрессом. Вклад трудосберегающего техни­ческого прогресса в рост равен доле труда (единица минус доля капитала), ум­ноженной на темпы технического прогресса. Иначе говоря, если трудосберега­ющий технический прогресс идет со скоростью 3 %, можно сказать, что за счет технического прогресса достигаются 2 процентных пункта из 3 % роста.

Элвин Янг из Чикагской школы бизнеса провел такие расчеты по быстро­растущим экономикам Юго-Восточной Азии — так называемой Банде Четы­рех (Корея, Тайвань, Сингапур и Гонконг). Он пришел к выводу, что в основ­ном быстрый рост стран Восточной Азии был вызван накоплением капитала и лишь в небольшой степени — техническим прогрессом. Наиболее удивитель­ными оказались данные по Сингапуру, где скорость технического прогресса составляла только 0,2 % в год. Позднее Пол Кругман писал об этих открытиях в журнале Foreign Affairs. Он провел аналогию между капиталоемким ростом в Сингапуре и капиталоемким ростом в СССР, чем вызвал бурю протеста. Премь­ер-министр Сингапура публично обвинил Кругмана в клевете и заявил, что от­ныне Сингапур будет стремиться к техническому прогрессу 2 % в год [18].