В поисках смысла

В прежние времена даже у многих партдеятелей где – то в подкорке сидело, что жизнь и благополучие их самих зависит от остального народа. Современные выродки лишены даже такой малости.

25.12

Современный мир время от времени подвергается испытанию – проверке на здравый смысл, которого ему почему – то постоянно нехватает.

Дикий случай произошёл в культурном городе Монреале. Была у хозяина одного собака – питбул. Хозяин оставался дома, а тот слонялся по двору. Настроение у пса было отчего – то неважное. Ну… ворвался он на соседний участок и загрыз там насмерть пятидесятилетнюю женщину…

Вслед за этим развернулись такие дела:

– городские власти тут же собрались принять меры по запрещению держать собак такого рода во владении;

– моментально возбудилось общество защиты животных и стало добиваться приостановления запрета;

– принятие окончательного решения стало тормозиться рассмотрением проблемы в различных судебных инстанциях.

Что же это всё значит?

Ответ прост. Защищать себе подобных почему – то не есть хорошо, некультурно. Защищать собачку – поскольку она сама не понимала что делает – признак культурного воспитания.

Идиотизм на марше.

27.12

Ужасное происшествие: падение нашего самолёта – гибель всех, кто летел в Сирию: Доктора Лизы, солистов Хора Александрова, журналистов, экипажа… И сразу – посвящённые трагедии телепередачи (60 минут, Соловьёв), обсуждения, прочувственные и вроде бы правильные речи… Но порой грустно от всего этого и как – то даже неловко. А тут ещё опять этот насупленный субъект (Боже, уж его – то зачем сюда позвали?!). Ему непременно надо – даже в такой трагический момент! – влить свою «ложку дёгтя». Снова набычась, заявляет: ну да, мол, траур по погибшим – это правильно, но… зачем траур по отравившимся в Иркутске? Ему почему – то надо именно теперь об этом заговорить, выразив недоумение – ведь те – то, разве они люди?

Ну разумеется: для этого типа они просто насекомые.

И ещё. Как, однако, печален мир наш современный, в котором уже невозможно по – человечески выразить свои чувства. Думаю, ведущие обеих программ в связи с трагическим случаем могли бы хоть в этот раз обойтись без совершенно неуместных теперь реклам. Но, как видно, бессовестные владельцы телеканалов им этого сделать просто не позволяют.

28.12

Порой как узнáешь о человеке, что он чего – то режиссёр – так и ждешь от него взгляда исподлобья и какой – нибудь бяки. Вот Денис Банников (под его заметкой в газете подписано: сценарист, режиссёр) намекает на то, что Карамзин, намереваясь писать великий свой труд, размышлял примерно таким образом: «Что писать?! Правду? Лишишься всего, что имеешь, – положения, славы, денег, особнячка и прочих присущих положению радостей. Вон оно чё, Михалыч…»

Ну уж нет, брат – борзописец! Это не историк так к себе обращается. Это ты, ничтожный, похлопываешь Карамзина по плечу – как Хлестаков Пушкина. И это у тебя, современного раба – мещанина в голове несоразмерно большое место отведено особнячкам да денежкам – высшие материи тебе недоступны.

29.12

Среди наших классиков есть писатели, обладавшие, можно сказать, чувством истории, то есть глубоко проникшие умом в самую суть исторических событий. Кроме Льва Толстого, такими были, например, Пушкин, Блок (список можно продолжить).

Иван Бунин, оказавшись в эмиграции, остро переживал происшедшее в России, обращался мыслью к прошлому, оставляя в дневнике краткие и очень точные оценки и настоящего, и былого – мучительно пытаясь найти ответ на вопрос, почему случилось то, что случилось.

О да, нашу историю никак нельзя назвать скучной – ведь недаром Александр Сергеевич как – то сказал, что не хотел бы променять её ни на какую другую.

Вот так начнёшь, как чётки, перебирать основные вехи отечественной истории – и вспоминаются судьбоносные её периоды, например: окончательное – и совершившееся далеко не просто – избавление от татаро – монгольского ига.

Дед Ивана Грозного, Иван ΙΙΙ – й (княжил 1462–1505), в 1480 году бросил вызов Орде, отныне отказавшись подчиняться, порвав с вассальной зависимостью от ордынского хана, за что справедливо стал зваться Великим князем. Чтобы такое случилось, понадобилось целое столетие после Куликовской битвы. Но и на этом не завершилось противостояние и надолго ещё хватило испытаний княжеству Московскому. И было бы гораздо легче русским враждовать лишь с одной Ордой, воспользовавшись её распадом. Но противник был не один.

Умный, находчивый, недюжинный дипломат, умевший с благоприятными для Московии результатами выстраивать отношения как с королями, так и с ханами, Великий князь Иван ΙΙΙ – й – замиряя противников и добывая союзников – ловко балансировал меж беспрерывными вызовами с Запада (от литовцев, поляков, тевтонов) и постоянными же происками с Востока и Юга (от ханств распавшейся Золотой Орды – Крымского, Казанского, Астраханского).