В поисках смысла

А мне, грешному, вспомнился мой Воронеж после освобождения. Было разрушено 18 200 домов – 92 % от имевшихся зданий. Немудрено, что в городе после окончания войны была хроническая нехватка жилья и тётя Зина, сестра моего отца, жила в комнатушке, устроенной в доме (на снимке это в самом начале идущей на зрителя улицы) Впрочем, домом в общепринятом смысле назвать его было нельзя, ибо от него остались одни посечённые осколками стены – друзья тёти сумели отыскать здесь четыре стены с необрушенным потолком и оборудовали кое – какое жилище.

1943 г. Разрушенный Воронеж. Под крылом самолёта – улица Плехановская

(справа от неё, у горизонта, остаток колокольни Митрофаньевского монастыря).

И я пытаюсь смотреть на руины Алеппо глазами его несчастных жителей. Тяжело думать, что уничтожено историческое наследие. Но нельзя забывать и о несчастиях людей, выживших в аду и оказавшихся теперь в плену у мёртвого города.

22.12

Что делается! Продолжаются странные явления в нашей культуре. Снова в директорах славной Третьяковки подвизается ушибленная авангардом особа – «госпожа» Трегулова. Если есть любезные сердцу дамы «творцы», то это непременно Малевич, Клюн, Машков… Вот бы узнать секрет, каким образом фигуры, подобные Трегуловой, попадают на такие должности… Кто их выбирает или назначает? Чем при этом руководствуются?

24.12

В Иркутске смертельное массовое отравление метиловым спиртом. Жуткая трагедия наводит на мысль, что и по сей день – после неоднократных подобных случаев в стране и публикаций о них, и разговоров – не существует никаких преград для подонков, стремящихся к наживе любыми средствами. Что вот только теперь власти, наконец, хватятся, соберутся принять меры.

И тут, оказывается, раздаются голоса, что надо уничтожать вовсе не мерзавцев причастных к гибели людей!

Пошли в публике разговорчики другие. Сытые вальяжные персоны, ловко в своё время провернувшие свой большой или маленький гешефт, глубокомыссленно рассуждают, что так, мол, и надо этому отравившемуся быдлу. Что оно не имеет права на существование. Что приезжие из бывших республик лучше работают (ну да, дешёвая – то рабсила приносит больше прибыли!). При этом исподволь продвигается – а порой и откровенно высказывается – этакая мыслишка, что народ русский априори предрасположен к пьянству, а значит, и к формированию этого самого быдла (причём сами себя они почему – то дистанцируют от народа; держатся какими – то иностранцами, приехавшими в чужую страну и не знающими ни жизни, ни истории, как они любят повторять, этого народа).

Между тем для приезжих существуют курсы русского языка и культуры. Неплохо было бы принудить вальяжных «мыслителей» пройти – как для иностранцев – курсы нашей истории – хотя бы от начала ХХ – го века, когда в империи разливалось революционное брожение, которому, как ни странно, были подвержены и верхние слои общества.

Видный представитель купеческого сословия – то есть сам человек из народа и неплохо знающий свой народ – известный богач Савва Морозов как – то сказал дружившему с ним Максиму Горькому: «Народ у нас – хороший… У него, брат, есть эдакая девичья мечта о хорошей жизни, о правде.»

Вот с этой девичьей мечтой в поисках правды он и ринулся в революцию, оказав крепкую поддержку тем, кто обещал ему землю и волю. И когда опомнился он (крестьянские мятежи: Антонова и таких же мужиков в бушлатах в Кронштадте) – было уже поздно.

Дальнейшее известно: индустриализация, коллективизация, рост городов – процессы, поломавшие вековые традиции, перевернувшие основы бытия всего народа. Известные достижения социализма: бесплатное жильё, бесплатная медицина, бесплатное образование – требовали немалых вложений бюджета. Откуда они, эти вложения брались? В немалой степени они создавались трудом всё ещё бывшего в большинстве сельского – теперь уже колхозного – народа. Народа эксплуатируемого и на деле существующего в новом крепостном (уже у государства) праве. А что такое мужик по сути обманутый, лишённый земли? Много ли радости ему было трудиться из – под палки? Не оттого ли жизнь толкала его заливать своё горе водкой, которой щедро угощало его государство?

Целые города с миллионами горожан по существу становились некими иждивенцами крестьянского народа. Кто же они, эти иждивенцы?

Начну с малого: пусть даже не прямо, опосредованно, но один из них это, например, пишущий эти строки – получивший бесплатное высшее образование (да ещё получавший стипендию во время учёбы и не плативший за общежитие; для сравнения: в шестидесятые годы эта стипендия составляла 45 рублей, в то время как пенсия колхозника, проработавшего на земле всю жизнь – 12,5 рублей, то есть почти в четыре раза меньше!).

И вот те, упомянутые, сытые, без комплексов, иждивенцы, на фоне бед и обнищания народа нажившиеся за его счёт и тем самым способствовавшие ухудшению его жизни… теперь мажут его чёрной краской?!