В поисках советского золота. Генеральное сражение на золотом фронте Сталина

На мой взгляд, самое худшее последствие российской системы ссылок – это плохая репутация, которую она создала Сибири. До приезда в Россию Сибирь представлялась мне мрачным местом, краем вечного холода и тьмы. Почему мне пришла в голову эта идея? Да потому, что большая часть всего прочитанного о Сибири была связана с системой ссылки, в результате которой Сибирь стала местом, куда отправляли и уголовных преступников, и политически неблагонадежных лиц как до, так и после русской революции.

Конечно, мне следовало бы копнуть глубже. Как до революции, так и после были написаны книги, из которых следовало, какое прекрасное место – Сибирь. Но связь между Сибирью и ссыльными засела в моем сознании крепче всего остального, что я читал об этих краях, и, подозреваю, многие американцы придерживаются такого же отношения.

Если кто-нибудь спросит меня, что я считаю самым обнадеживающим в России, отвечу без колебаний: «Сибирь!» Политики и реформаторы любят приписывать себе все хорошее, что происходит в стране; в этом отношении российские коммунисты ничем не отличаются от политиков нашей страны. Читая их речи, можно подумать, что никто никогда ничего не делал на благо России, пока они не появились, и что их политическая система и социальные реформы были источником, из которого сегодня проистекают все блага.

Но это не значит, что разумный человек должен принимать их заявления всерьез.

Большинство молодых русских убеждены, что их страна самая прекрасная и могущественная в мире, и, если вы спросите их, почему они так думают, обычно услышите автоматический ответ, усвоенный ими с детства: «Потому что у нас большевизм». Получая такие ответы, я молча улыбался. Но если бы какой-нибудь молодой русский ответил: «Потому что у нас есть Сибирь», я бы похлопал его по спине и сказал, что он, вероятно, прав.

Что касается меня, то я бы, конечно, счел Сибирь гораздо важнее, чем большевизм, при любой оценке будущего России. Пока русские держатся за Сибирь, им не нужно беспокоиться о том, какая социальная и политическая система в их стране. Они могут даже позволить себе отказаться от значительной части Европейской России, хотя это чрезвычайно ценные и богатые регионы, ограничиться Уралом и Сибирью и по-прежнему считать себя одной из самых больших, богатых и перспективных стран в мире.

За последние десять лет я десятки раз пересекал Сибирь вдоль и поперек и готов утверждать, не боясь повредить своей репутации, что Сибирь при надлежащем управлении может превзойти любую другую страну в Европе или Азии и составить конкуренцию Соединенным Штатам.

Я использую здесь понятие «Сибирь» в прежнем значении, как и многие советские граждане, которые там живут, пусть даже нынешние власти разделили старую территорию на несколько частей и присвоили им новые названия. Согласно этой трактовке, Сибирь включает в себя тот регион, который начинается в ста милях к востоку от Уральских гор и простирается до побережья Тихого океана, а также окрестности озера Байкал и приморские территории, отнятые у Китая в середине XIX века. Эта Сибирь простирается от арктических морей на севере до среднеазиатских республик на юге, так что ее южные районы почти тропические.

Нынешние власти в России в значительной степени открыли Сибирь за последние десять или одиннадцать лет, и я чувствую, что сыграл свою скромную роль в этом процессе, поскольку трест «Главзолото» был создан, среди прочего, с целью побудить первопроходцев селиться в Сибири. Согласно рассказу Серебровского, Сталин не только хотел заполучить золото, крайне необходимое советскому правительству, но и смотрел на развитие новых регионов с точки зрения строителя империи.

Совершая свое первое путешествие по Сибири, я увидел, как сильно ошибался в своем представлении о природе страны, и счел себя неучем. Но с тех пор я узнал, что, хотя американцы и посещают Сибирь уже давно, каждый вновь прибывший, не пользуясь письменными впечатлениями предшественников, делает для себя неожиданное открытие: оказывается, Сибирь – это не арктическая пустыня, как он себе представлял, а великая страна, больше похожая на американский Средний Запад и Северо-Запад, чем любое другое место на земле.

Более полувека назад, в 1885 году, американский писатель Джордж Кеннан отправился в Сибирь, чтобы исследовать царскую ссыльную систему. В подробном отчете о своих открытиях, изданном в двух томах, он сумел достаточно доходчиво разъяснить своим американским читателям размеры и положение Сибири.