В поисках советского золота. Генеральное сражение на золотом фронте Сталина

И советский режим, несмотря на его заявления о заинтересованности в благополучии всего человечества, не так щедро обходится со своими огромными неустроенными регионами в Сибири и других местах, как поступали Соединенные Штаты на протяжении стольких десятилетий. Иммиграция в Россию сегодня настолько жестко контролируется, что в течение года в страну въезжает не более нескольких сотен человек, и планки вместо того, чтобы опускаться, поднимаются все выше. Лишь немногие бедные иммигранты едут из Европы в Россию, чтобы поселиться на последних оставшихся свободных земных просторах.

Таким образом, как царские, так и советские чиновники сохранили и сохраняют Сибирь как великое вместилище для будущих поколений своих соотечественников. Я собственными глазами видел сельскохозяйственные, лесные и минеральные богатства Сибири и других неосвоенных регионов России и могу засвидетельствовать, что при должном управлении и эксплуатации их достаточно, чтобы обеспечить процветание для всех россиян.

Глава 14 Образцовый советский трест

Советский трест «Главзолото» на протяжении нескольких лет занимал передовые позиции в промышленности России, имея лучшую производительность, низкие затраты на рабочую силу, полное использование капитальных вложений и прочее. Он последовательно выполнял планы, работал эффективнее большинства других советских предприятий и разработал некоторые практические способы организации производства, которые внедрялись во всей советской промышленности. В целом трест стал первооткрывателем не только в освоении новых регионов и разработке месторождений, но и в прокладывании новых путей развития контролируемой государством промышленности.

Поскольку я занимал руководящие должности в этом тресте в течение почти десяти лет, причем не только в головной организации в Москве, но и на отдельных рудниках и металлургических заводах, у меня была очень хорошая возможность следить за эволюцией советской индустрии.

Когда я приехал в Россию весной 1928 года, крупномасштабная индустриализация только начиналась. В течение следующих десяти лет я наблюдал, как советские лидеры методом проб и ошибок вырабатывали типовую организацию, которая теперь применяется во всех отраслях советской промышленности. Я сыграл свою небольшую роль в этом процессе, поскольку «Главзолото», возможно и случайно, оказалось своего рода лабораторией для советской промышленности.

Кто-то метко подметил, что российские коммунисты, как и другие реформаторы, зажаты теорией. Они начали с неких постулатов, изложенных коммунистическими пророками почти сто лет назад, когда промышленные и другие условия были совсем другими, и не сомневались, что эти теории незыблемы. Они упрямо цеплялись за них еще долго после того, тогда как умному двенадцатилетнему ребенку было очевидно, что в них нет смысла.

Я уже упоминал некоторые из этих теорий. Одна заключалась в том, что при советской системе затраты не имеют значения, потому что высокие издержки на одном предприятии компенсировались бы низкими издержками на другом. Вторая позволяла считать, что неправильно требовать от мужчин и женщин работать усерднее, стимулируя их с помощью сдельной оплаты труда. В соответствии с третьей теорией было неправильно каким-либо образом апеллировать к чувству приобретательства, поскольку такие призывы задержали бы развитие социализма.

Шли годы, и я видел, как некоторые из этих фантастических идей отметались. Трест «Главзолото» сделал все возможное для избавления советской промышленности от препятствий, создаваемых теориями, которым не хватало здравого смысла. У нашего управляющего было больше мужества, чем у большинства его соратников, и он без колебаний выступил против доктринеров в штаб-квартире коммунистов. К тому же он смог заручиться поддержкой Сталина и Орджоникидзе, который был номинальным главой треста.

Но при всех наших преимуществах и уверенности, которую давало нам осознание того, что мы с самого начала были привилегированным предприятием и могли в чрезвычайной ситуации рассчитывать на содействие самых высоких кругов, нам приходилось очень медленно вводить любые меры, которые противоречили обветшалым теориям коммунистов XIX века. В вопросе сдельной оплаты, например, меня резко осадили, когда я попытался внедрить ее на золотых приисках в 1928 году. Но мы продолжали попытки и в 1929 году получили разрешение опробовать видоизмененную систему контрактного труда при разработке месторождений в Кочкаре. Мы вынуждены были применять ее осторожно, преодолевая упорное противодействие и постоянную критику, и не могли распространить ее на проектно-конструкторские работы до 1935 года, когда так называемое стахановское движение подавило оппозицию.