В поисках утраченных предков (сборник)

В четверг я уже сидел в светлом зале на Английской набережной и листал огромную, размером с печной противень, папку, просматривая компанию бессарабских Бузни человек в сорок, некоторые из которых, как предсказывала Лена, могли оказаться родственниками моего деда, а значит, и моими предками. Наготове у меня был гроссбух со специальным шаблоном, куда я должен был заносить свои находки: «Всех на карандаш!»

Читальный зал Архива опять был полон. Крепкие дубовые столы с настольными лампами матово желтели листами старинной бумаги, бугрились стопками переплетенных в черный коленкор дел. Прошлое похрустывало и шелестело, четко проступало блестящими чернильными записями и негромко шептало угасающими машинописными текстами. Некоторые ветхие страницы бледнели зеленоватым оттенком, и я видел, как переворачивают их, чтобы не надорвать – взявшись двумя руками.

Справа от меня сидела миловидная женщина с ноут-буком и складной лупой. Прочитав с помощью лупы слабенький рукописный текст, она таинственно улыбалась, откладывала лупу и начинала быстро перебирать мягкие клавиши компьютера. Казалось, она уже нашла своих предков и теперь изучает пикантные подробности их жизни: какие-нибудь там балы, любовные записочки, тайные встречи, ставшие явными…

Фолиант, в котором я осторожно листал твердые толстые страницы, назывался «Алфавитный список всем дворянским фамилиям Бессарабской области, утвержденным в дворянстве Департаментом Герольдии Правительствующего Сената» и начинался в 1821 году. Это и была Дворянская Родословная Книга Бессарабии, составленная в алфавитном порядке.

Бузни водились в первом томе, и водились обильно, но вот закавыка: не обнаруживалось среди них моего деда Александра Николаевича, родившегося, как я уже говорил, в 1860 году.

Я осторожно пролистал книгу несколько раз.

Отсутствие деда среди бессарабских Лазо, Ласкари, Кантакузинов, Пуришкевичей, Фрунзе, Доливо-Добровольских, Доничей, Лермонтовых, Леондари и прочих красивых и известных фамилий заставило меня испытать чувство досады – словно я прыгнул в трамвай, идущий по чужому маршруту, и теперь надо ждать остановки, чтобы выйти и вернуться.

Смутило и другое: на просторных листах рукописной книги я не обнаружил Николаев Бузни, о которых было точно известно, что они дворяне. Ну, например, Николай Николаевич, заместитель уездного предводителя дворянства, – не из крестьян же его выбрали управлять дворянским хозяйством?

Впору было подойти к милейшей заведующей читальным залом Серафиме Игоревне и, как в том анекдоте про другой глобус, спросить: а нет ли у вас другой Дворянской Родословной Книги?

Вот вам и первая загадка, господин исследователь!

Именно так – «исследователь» было записано в моем архивном пропуске и формуляре.

Шаблон, рекомендованный Леной, был прост: на каждого фигуранта требовалось составить нехитрую биографию от рождения до смерти: годы – факты – источники подтверждения. И на кого мне эти биографии, простите, составлять?

Полистав еще книгу, я переписал из нее несколько забавных фамилий и «дворянскую таблицу», приглянувшуюся своими архаизмами – вдруг пригодится:

Чин, имя и прозвание Дворянина, его лета и при какой должности, а буде в отставке, то где пребывание имеет.

Холост, или женат, или вдов, много ли детей мужеска пола с показанием их имен и лет, а буде из них кто в службе, то в какой.

Буде имеет деревни, то сколько за ним по последней ревизии состоит крестьян.

Имеют вписываться все вновь рожденные сыновья с показанием их имен.

Когда будет от Дворянина объявлена копия с Герба, внесенного в Гербовник, то означать именно в какое отделение Герб сего рода внесен.

Ежели Герольдиею доказательства о благородстве будут признаны недостаточными, то показывают, когда именно сие последовало.