В поисках Зефиреи. Заметки о каббале и «тайных науках» в русской культуре первой трети XX века

Как мы уже говорили, основным источником познаний о мистике еврейского языка для многих русских авторов Серебряного века были труды поэта, драматурга и оккультиста конца XVIII – начала XIX века Антуана Фабра д’Оливе, известного своими попытками реформировать масонство и возродить языческие мистерии, и прежде всего его главный труд «Восстановленный еврейский язык» («La langue hébraïque restituée»). Этот мистико-философский трактат содержит в себе, в частности, перевод и комментарий к первым 10 главам Бытия с достаточно фантастическим «сравнительно-историческим анализом» семитских языков; в результате их сопоставления автор приходит к выводу о том, что изначально Пятикнижие (Тора) было написано египетскими иероглифами. Фабр д’Оливе поставил перед собой амбициозную задачу реконструировать «первоначальный смысл» праязыка человечества, что мыслилось им как один из этапов мессианского процесса. Как мы помним, этим трактатом активно пользовался и Андрей Белый, рассуждая о «магичности» слов и имен379. Практически везде, где П. А. Флоренский говорит о мистике еврейских букв и о значении корней еврейских слов, он ссылается (или не ссылается) именно на эту книгу Фабра д’Оливе. Почерпнутые из нее подчас фантастические, не подтвержденные ни еврейской грамматической традицией, ни современной наукой трактовки значения букв и слогов можно встретить, к примеру, в работе Флоренского «Имена»380. В библиотеке Волошина имелись три книги этого французского автора, в том числе и «Восстановленный еврейский язык» в переиздании 1905 года (экземпляр содержит пометы и подчеркивания его владельца)381. Борис Леман в письмах к Волошину в 1910 году советует ему перевести эту книгу на русский язык, отмечая, что

это было бы очень хорошо для Вас и могло бы много дать Вам, перевод же этой книги не остался бы лишним, т[ак] к[ак] ее нет по-русски, а она очень хороша;

он также предлагает прислать Волошину экземпляр этой книги382. Волошин обсуждает ее в переписке с М. Сабашниковой (1910)383 и другими корреспондентами, упоминает ее в «Записных книжках», а в 1917 году, в переписке с А. М. Петровой, рассуждает об «оккультной филологии» некоторых имен (Керенский, Корнилов, Колчак, Кузьмин, Каледин), данные которой, по его мнению, подтверждают исторические события; при этом он ссылается именно на значение еврейских букв по Фабру д’Оливе384. Особенно важен для него был раздел «Восстановленного еврейского языка», имеющий собственное название – «Космогония Моисея» («La Cosmogonie de Moyse»)385, с которым он и М. Сабашникова познакомились уже в 1905 году. По словам Сабашниковой, эта книга, в которой начало Книги Бытия объясняется сопоставлением древнееврейских и якобы «древнеегипетских» корней, «поразительно интересна, но понять ее не скоро я смогу»386.

Так или иначе, представления Волошина об иврите, несомненно, сформировались под сильным влиянием фантастических идей французского эзотерика.

Как мы уже отмечали, познания Волошина в древнееврейском языке вовсе не ограничивались этим увлекательным, но достаточно сомнительным в научном отношении источником. Так, само слово «Киммерия» Волошин объяснял, обращаясь к этимологии иврита. В статье «Константин Богаевский» (1912) Волошин объясняет:

Киммерией я называю восточную область Крыма от древнего Сурожа (Судака) до Босфора Киммерийскаго (Керченского пролива), в отличие от Тавриды, западной его части (южного берега и Херсонеса Таврического). Филологически имя Крым обычно производят от татарского Кермен (крепость). Но вероятнее, что Крым есть искаженное татарами имя Киммерии. Греки называли теперешний город Старый Крым – Κυμμέριον. Самое имя Киммерии происходит от древнееврейского корня KMR, обозначающего «мрак», употребляемого въ Библiи во множественной форме «KIMERIRI» (затмение). Гомеровская «Ночь Киммерийская» – в сущности, тавтология387.

Эту же мысль он повторяет позднее в статье «Культура, искусство, памятники Крыма» (1925), написанной для путеводителя по Крыму: