Читаем В поиске поиска полностью

…признаться после последних зарисовок, которые были несколько прямолинейны в суждениях, а это по философской фабуле цикла я стараюсь избегать, почувствовал ответственность написать и это, несколько противопоставляющие. Я никоем образом не отказываюсь от тех утверждений, более того, готов защищать свои ценности мужественно и самоотверженно. Однако я чувствую, что осветив лишь одну позицию, одно суждение, я лишаю себя  на свободу полета мысли, права не быть заложником одних идей. Согласен, до сего времени философия стояла на незыблемости – школа выбирала некоторую идею и вела к апофеозу – победе или поражению. На мой же взгляд, суждения навязанные вредны – человек имеет право на опыт самостоятельный. И по сему, мне захотелось написать это эссе, в котором я поставлю себе сверхзадачу, не уверен, что справлюсь, но постараюсь, – побыть критиком ранее сказанного мной. Согласитесь, увлекательнейшая задача, и очень сложный эксперимент?

Итак, попробую перевоплотиться в другого человека, критический взгляд которого разниться с моим, и полным горячего желания отстоять и свою точку зрения. Признаться, и меня это интригует сейчас, что же выйдет, удастся ли мне «дать достойный отпор самому себе»? Кстати, сказать, поэтому я всегда приветствую и даже жду критику эссе. Я расту вместе с написанием этих зарисовок, от темы к темы я становлюсь мудрее, и приглашаю и читателя в это увлекательнейшее путешествие в поисках знаний о духовном мире человека, где, как и движения души, не бывает заледеневших истин, ибо душа пламенно горячее, любящее существо. В сверхзадачи эссе сего еще и требование максимально разумного уважения к ценностям культуры народа, быть может, случайность обесценивания не избежать, по сему хотел бы извиниться, причем обсуждать я с критической позиции стану и.. свои взгляды. Итак. Это эссе я назвал «Мудрость Запада» ни потому, чтобы обсудить «западные ценности», а наши исконно русские, которые крайне отличные от «западных», кстати и от «восточных» тоже, наша культура некая иная, но впитывающая и веяния и настроения всех мировых, с долей принятия и отчуждения, с долей признания и осуждения. По истине, знаете, что скажу, российская земля словно создана рожать философов! И здесь – не имеет место национальность, не имеет место этническая особенность, и думаю, и религиозность менее влиятельна на осознаваемость этого народного явления России… Быть может, географическая особенность сочленения всего этого – культур, религий, национальностей… Нельзя отвергать, что культура России как и поэт русский (российский, я хотел бы оговориться, в этом эссе я не исхожу от национальности, более того мне всегда претило даже упоминание о каких-то различиях наций, в этом эссе говоря о русской культуре я имею ввиду не национальность, а причастность к России)… как и русский поэт В. Брюсов, сказавший «Я междумирок». Но и нельзя отвергать, что русская культура воспитана на православии, эта духовная дисциплина была и, наверное, останется вплетением в неосознаваемые даже движения души, направляющим нашим маячком, который и не терялся и в период советского строя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное