В поиске поиска

Тогда, как мне кажется, просто это направляющее уходило глубоко в бессознательное, и те же истины – сострадание, терпение, мужество – вплетались в этику иными нравоучениями.  В чем же я вижу … отрицательные стороны нашей культуры, ее ущербные стороны перед восточной? Если посмотреть глобально, то в восточной культуре человек как личность более свободная. Свободная в праве выбора системы познания мира и себя, свободен в том, чтобы решать, что для него истина, что то, что наносит урон. Напротив, в нашей культуре очень развита до незыблемости родительская связь. Я поясню. Если проследить историю России, в глаза бросает факт некоторое желание детской подчиненности взрослому. Вспомните, когда развалился советский союз часты были реплики «Сталина нет на них, нам не хватает такого правительства как Сталин» и всё в таком духе. То есть – у людей  было, и наверное и остается, мощное  желание …  иметь отца. Родителя. На протяжении всей нашей истории, народ был зависим от кого-то, от барина, от директора колхоза. Никий «Родитель» говорил, что благо для народа, что нужно делать, куда двигаться. И до сих пор слышны дебаты о «безхозности» земли, то есть мы как-то не хотим брать ответственность  сами стать «взрослыми», нам нужен направляющий. В свете этого, очень забавно выглядит критика нынешнего правительства – как-то всё парадоксально: сначала выбирают, затем критикуют. И критика состоит, грубо говоря, в том, что для народа ничего не делается. Выглядит как структура семейных отношений – народ дети, правительство  – родители. Ребенок уже вырос (социализм, увы не состоялся), но до сих пор требователен к отцу, чтобы он что-то за него делал. Нам, ох как еще долго, до того, как  придет та – западная структура экономики, «безхозяйственная» (прошу прощение за каламбур), когда народ будет полностью самостоятелен, а не будет руководствоваться приказами хозяина. По сути, какая функция у правительства в идеале? – быть лишь регулятором правовых и экономических отношений, но никак не нянькой, к чему так привычна наша культура. Я ни в коей мере не критикую, я оговариваю наши минусы.

Второе: наша культура держится на православной доктрине о сострадании, как источники человеколюбия. Но, не сыграло ли это с нами и злую шутку – сострадание, которое вплелось в наше бессознательное, в крайнем проявлении – жертвенность. Да, жертвенность – одна из граней философии нашей культуры. В нас она порой гипертрофированна и часто на ней наживаются власть имущие. Жертвенность – источник порой манипуляций. Вспомните Великую Отечественную Войну, величайший подвиг жертвенности нашего народа. Подвиг достойный уважения в веках, и низкой поклон всем ветеранам. Однако, если посудить, в те года наряду с подвигом народа происходила и… великая манипуляция народа. Из-за безграмотности, и раздолбайства правительства, во главе с недалёким Сталиным, была создана почта для жертвы народа. Всего это можно была избежать, но правительство предпочло жертвовать. Да и вся политика войны была построена на жертвах солдата – некий гамбит, где народ – пешки.  Другое: само сострадание, даже как фундамент человеколюбия, порой психологически сомнительно, и относиться к его внутренней философии необходимо крайне осторожно. Ибо за ним могут прятаться очень многие наши пороки. Не удивляйтесь, это так и есть. Сострадать неспособному человеку – это проявление человечности; сострадать человеку способному, но не осознающему свои способности, или прячущемуся за нежеланием быть способным, – пособничество в его несчастье. Есть тонкая грань, которую никакие размышления чётко не обозначат – человек жертва или человек «жертва», и кавычки здесь играют решающую роль. Я знаю женщину, которая «ушла» глубоко в религию, но и имеет глубокие заблуждения. Она рассуждает так, сейчас она встала на путь, который указал Господь, чтобы найти того, кому необходима ее помощь и помочь. Ключевым моментом в ее речах – «найти». То есть она заведомо отвергает возможность «искомого» человека на самостоятельность в избавлении в трудности. В этом губительность ее сострадание – утверждение в ином человеке заведомой «жертвы». Тем самым она как бы принижает человека, дает понять его неспособность. Это ловушка сострадания. Инструкции, как выйти из этой риторики – на мой взгляд, не существует. Быть может, мудрость Востока в отказе от желание назначать в другом человеке жертву, а мудрость «Запада» (наша, с желанием жертвенности) не так уж и мудра?