В покоях Синей Бороды (ЛП)

На следующее утро, после завтрака в отеле, Нэнси и Ланс направились в Хампстед, ныне престижный район Лондона, который раньше был очаровательной деревушкой на севере. Здание клиники, в которой находился Ян, было отличным представителем Елизаветинской архитектуры[17]: величественное деревянно-кирпичное здание посреди вересковой пустоши.

Доктор Палмер, лечащий врач Яна Перселла, спокойно отвечал на все вопросы Нэнси, однако он признал, что зашел в тупик.

— А могло ли это случиться просто из-за передозировки? — спросила Нэнси.

Доктор Палмер покачал головой.

— Вряд ли. В сущности, у него на лицо все признаки абстинентного синдрома, что говорит нам о том, что он резко прекратил употреблять наркотики. Однако, в эмоциональном плане, он ведет себя так, как будто он испытал ужасный шок, увидел что-то такое, что напугало его до смерти в прямом смысле этого выражения.

Врач нахмурился, и какое-то время колебался, прежде чем произнести:

— Правда, есть еще одно странное обстоятельство…

— Какое же? — нетерпеливо спросила Нэнси.

— У господина Перселла на ноге нашли след от иглы — и, поверьте мне, не в том месте, куда бы он мог ввести иглу сам.

— И о чем это говорит?

Доктор Палмер стесненно пожал плечами.

— Возможно о том, что ему намеренно ввели какой-то наркотик, помрачающий ум, который и довел его до нынешнего дезориентированного состояния. Боюсь, нам остается только надеяться, что время и отдых смогут восстановить его дееспособность.

На обратном пути в центральный Лондон Нэнси обдумывала слова доктора Палмера.

— Как так получилось, что Ян оказался в Полпенни, после того как покинул вашу группу, Ланс?

— Понятия не имею. Он и Боб Эванс были приятелями, им, похоже, нравилось это место. Они часто сматывались туда, чтобы проветриться между бесконечными репетициями и концертами.

Следующей остановкой сыщицы и ее спутника была галерея Тейт — внушительное здание в стиле неоклассицизм, стоящее на набережной Темзы. Как же Нэнси хотелось вновь увидеть фантастические работы Уильяма Блейка и богатые красками акварели Джозефа Тёрнера. Но любимейшим из любимейших мест в галерее для девушки был зал, посвященный викторианским волшебным картинам[18]. Однако самой любимой картиной девушки там была «Мастерский замах сказочного дровосека», созданная английским художником Ричардом Даддом, который умер, так и не сумев объяснить миру значение своего странного шедевра.

— Бог мой, и что же тебе в этом нравится? — прокомментировал Ланс.

— Одним словом — это восхитительно!

Но главный интерес для Нэнси в этот день все же представляла Золотая Маб. Статуэтка была выставлена в зале посреди разнообразных современных и абстрактных скульптурных композиций. На табличке было написано, что статуэтка изображает древнюю кельтскую богиню плодородия и изначально статуэтка была найдена в болотах Сомерсета во времена правления Генриха VIII. Изящная золотая статуэтка представляла собой фигуру женщины, глядящейся в зеркало.

— Тщеславная старая птица, а? — пробормотал Ланс.

— Есть у нее причины, чтобы предаваться тщеславию, — ответила Нэнси.

Как и говорил торговец произведениями искусств, эта Маб держала зеркало в левой руке, и взор ее был обращен влево.

* * *

На обед уже не оставалось времени, если Нэнси надеялась прибыть в Полпенни в удобное время. Но Ланс повез девушку посмотреть на красочную смену караула, перед тем как отвезти ее на вокзал Паддингтон.

— Кстати, — как бы невзначай, с улыбкой промолвил Ланс, когда Нэнси садилась на поезд, — у меня для тебя новость-сюрприз.

— Тогда тебе лучше поторопиться! — ответила Нэнси через окно поезда.

Голос в системе местного оповещения уже сообщал о том, что поезд вот-вот тронется.

— Мы с тобой, милая, еще увидимся в Корнуолле!

Сердце Нэнси сделало сальто.

— Одним словом — это… восхитительно!

Девушка высунулась из окна поезда и послала Лансу воздушный поцелуй, в тот самый момент как ее поезд вышел со станции.

Глава 10 Зачарованная земля

Поездка в портовый город Пензанс, который был ближайшей станцией до Полпенни, заняла почти пять часов. Но Нэнси вполне наслаждалась путешествием. Она думала о том, что никогда еще не видела сельскую местность, наполненную столь яркими и живыми зелеными красками — вид из окна был приятным и успокаивающим. Сначала поезд из Лондона был переполнен пассажирами. Однако, к концу путешествия, единственным соседом Нэнси в вагоне оказался краснолицый, одетый в твид и покуривающий трубку старый джентльмен с белыми английскими усами. Нэнси простила джентльмену неприятный табачный запах, исходящий из трубки, из-за интересного разговора, который произошел между ними.

— Была прежде в Корнуолле, юная леди? — спросил он с грубовато-добродушной солдатской прямотой.

— Нет, а мы близко? — спросила в ответ сыщица.

— Река, которую мы только что пересекли — Теймар. Для жителей Корнуолла, любой, кто прибыл с той стороны реки Теймар — иностранец, не важно, англичанин он или нет.

— Похоже, корнуэльцы — очень обособленный народ.

Пожилой джентльмен фыркнул от смеха.