В преддверии бури (СИ)

— Удел отца — отпускать сыновей. Даже если путь их лежит навстречу опасностям. Я не исключение. И, как любой отец, полон страха за него. Но суть мужчины — защищать то, что ему дорого, пусть даже рискуя собой. Особенно это касается нас, драконов. И мы же, драконы, говорим — из союза малых сил рождается одна, но вдвойне могущественная.

— Он не считает себя драконом, — напомнила я.

— Да. Но в нём течёт кровь дракона. И пусть Владиус не унаследовал от меня крылья, попирающие небо, но дух крылатых владык, парящих высоко над земной твердью, в нем силен как ни в ком другом.

Я не нашлась, что ответить. Короткоживущие люди, не связанные, подобно драконам, узами единственного выбора, рожающие по несколько детей (в то время как у крылатых владык за тысячелетия жизни могло не появиться ни одного) в большинстве своём на месте Константина пришли бы к совершенно иному выводу. Удержать, пусть даже силой, оберечь, пусть даже против воли. Владыка до подобного не опускался.

— Когда ты отправишься? — прервал моё молчание Константин.

— Завтра поутру. Северное лето коротко, а в Мёрзлых Пустошах, я слыхала, оно и вовсе больше похоже на южную зиму. По осени начнутся вьюги и снегопады, они занесут дороги, и придётся ждать целый год, пока снова не потеплеет. Да и мага надо бы успеть найти.

— Он сам тебя найдёт. Что ж, Аэр, на этом и закончим наши беседы. Теперь отдохни, наберись сил перед дорогой. Нет, нет, прощаться ещё не время, — поспешно вскинул руку дракон, увидев, как я поднимаюсь из кресла. — Мы вновь увидимся сегодня же вечером — не могу же я отпустить вас двоих просто так. Каждый, кто покидает долину хотя бы на день, последний вечер должен провести с семьёй. Таковы традиции, наши и наших предков. Думаю, в этот раз даже Владиус не станет их нарушать.

— Не станет, — со смешком отозвалась я, всё-таки вставая. — Ежели, конечно, не передумал идти со мной. Благодарю тебя, владыка.

Дракон скупо улыбнулся в ответ.

— И помни, ты всегда сможешь вернуться, если возникнет нужда. Дозоры пропустят тебя без лишних слов. Дандра у гойе теперь и твой дом.

* * *

Над долиной, почти касаясь краем бесснежных вершин внешнего кольца, повис оранжевый диск солнца, изрезанный ветвистыми росчерками узких облаков точно кусок мрамора — трещинами. Я сидела, прижавшись к горячему боку драконьего оборотня, рядом шумел водопад, прячущий за своими бурлящими струями небольшую, уютно обустроенную пещеру. Но сейчас большинство находящихся в ней вещей были сложены к дальней от входа стене и укрыты куском добротно вощёной ткани. Владыка был прав, Влад твёрдо решил идти со мной и, пока я беседовала с драконом, подготовил обжитое было убежище к собственному долгому отсутствию.

Я вздохнула и прижалась плотнее — ветер сегодня дул с внутреннего кольца, его ледяное дыхание несло с собой запах снега и скал, — и с завистью покосилась на драконьего оборотня: ему что ветер, что холод нипочём, сидит себе, расслабленно прислонившись спиной к гладкому валуну, и безучастно созерцает лежащую ниже долину и курящиеся дымками приземистые избы номадской деревни. И — ни следа былой отчуждённости. Безвозвратно пропал холод в глазах, выброшены за ненадобностью маски: разудалого плотника, безжалостного убийцы, загадочного спутника, которого не трогает Живой Лес. Осталось только лицо — настоящее, подлинное.

«Признайся, Аэр, — ехидно влез вездесущий внутренний голос. — Ты рада, что он идёт с тобой. И не просто рада, ты готова прыгать от счастья. И дело не в том, что он ценнейший из союзников, которых ты могла бы получить, и даже не в том, что впервые после побега из Гартен-онарэ ты снова можешь рассчитывать не только на себя. Просто… Просто ты уже и не представляешь, как это — быть без него. Не слышать его голос, не чувствовать тепло ладони, не находиться рядом, в конце концов. Ведь ты могла бы покинуть Гардейл ночью, тайно, просто сбежать — если бы захотела. Но не стала».

«Да? И сколько бы ему понадобилось времени, чтоб меня догнать? — в том же тоне ответила я. — День? Или и того меньше?»

Во время разговора с владыкой мне и вправду приходила в голову мысль о побеге — и была отвергнута безо всяких сожалений. Влад нашёл меня даже в Живом Лесу, а здесь Гардейл, его родина. Я и пары шагов по ущелью сделать не успею, как он нагонит меня и молча пойдёт рядом. Драконий оборотень принял решение и не изменит его — и совершенно бесполезно убеждать его остаться.

Впрочем, я и не пыталась.

Изрезанное облаками солнце плавно закатилось за горы, оставив после себя лишь слабое сияние над вершинами и хребтами. Стремительно похолодало, ветер окреп, задул резкими, злыми порывами — ночью поднимется буря.

— Пора, — проронил оборотень. — Отец, наверное, уже ждёт.

— Не развезло бы дорогу, — с некоторым сомнением пробормотала я, вглядываясь в горизонт — тучи надвигались, неспешно переползая через заснеженные вершины, посверкивали угрожающе всполохами молний. — Погоди, дай-ка я их немного перенаправлю.