В ритмах Черной Африки

Картофель я купила накануне, чеснок у нас был, грибы я привезла из Праги, не хватало только кореньев. Почти уверенная в том, что я их куплю, пошла в торговый дом, но вернулась ни с чем. Кореньев не было. Это испортило настроение, но мы злорадствовали, что обнаружили изъян в изысканных магазинах, переполненных товарами. Директор французского торгового дома предложил заказать их в Париже, но для этого надо было отправлять специальный самолет, чтобы получить их к вечеру. В конце концов мы купили их в немецком магазине «Марокс». Таких дорогих кореньев я еще не покупала.

Около шести часов, до наступления темноты, мы начали готовить настоящие чешские блюда. Наш дом был наполнен запахами чеснока и кореньев. Когда наши соотечественники усаживались за стол с рождественским карпом и картофельным салатом, мы лакомились картофельными оладьями и картофельным супом. Сегодня для нас это была пища богов!

Чтобы присутствие родины было более достоверным, мы хотели поставить записи колядок в исполнении Карела Готта. Я их специально привезла. Но оставила магнитофон в комнате без кондиционера, он отсырел и теперь, когда понадобился, не работал. Мы остались без колядок, но с симфонией Дворжака «Из нового света», которая звучала у немецкого инженера над нами. Он и не догадывался, какую доставил нам радость.

Но этим наша рождественская программа не завершилась. Мы были приглашены к Давиду, одному из инспекторов по спорту, который недавно вернулся из Праги, — там он учился. Он ждал нас к одиннадцати часам — это было необычное время для визитов, но нас оно устраивало, поскольку хотелось пройтись по городу.

Был жаркий вечер. В нашем европейском квартале сияли настежь открытые окна, семьи сидели за столами, всюду горели красочные пирамиды елок, временами разносились песни на разных языках. Перед некоторыми домами были освещены цветочные клумбы, что придавало вечеру необычайность. Главные улицы были непривычно тихими. Но как только мы свернули в улочки африканского квартала Зонго за здание почты, все стало как всегда. Здесь еще работали при свете фонариков ремесленники, продавщицы сидели у своих лотков, доносился звук тамтамов, со стороны лагуны слышалось, как квакают лягушки, а в кронах деревьев тут и там подавали голос птицы.

У баров, небольших кафе, освещенных красными, зелеными, желтыми и белыми лампочками — это цвета тоголезского национального флага, — танцевали. На нас смотрели с любопытством, потому что белые здесь, да так поздно, — непривычные прохожие. За нами быстро образовалась вереница любопытных детей. Их развлекало, как высокие каблуки моих туфель погружались в песок. Где-то вблизи раздался пронзительный звонок, и улица пришла в движение. Женщины, покрикивая друг на друга, выбегали из хижин с ведрами и исчезали в темноте. Мы почувствовали резкий запах и поняли, в чем дело. Подъехала машина с несколькими бочками. Мы поспешили свернуть в сторону, но оказалось, что весь квартал пронизан невыносимым зловонием.

Мы вышли к стадиону, мачты которого светились голубоватым светом. Стадион шумел и свистел. Там проходил футбольный матч. Вокруг стадиона сидели женщины со спящими за спинами детьми, а на жаровнях готовилась еда для проголодавшихся болельщиков.

Давид жил в сдаваемом в аренду домике с садом, единственными растениями которого, кроме редкой травы, были две пальмы. На песчаном дворе уже началось торжество. Двадцать молодых людей были так поглощены танцем, что не обратили внимания на наш приход. Похоже, они прекрасно обходились без девушек. Неожиданно один из них заметил нас и пригласил в дом. Он просил подождать, сказав, что Давид на футболе…

В доме нас встретили два семилетних мальчика с клетчатыми посудными полотенцами, заправленными в трусы. Они держали себя как настоящие бои, Стояли навытяжку, вежливо поздоровались и ждали, когда мы к ним обратимся. Потом отодвинули стулья от стола и стали поодаль, готовые к исполнению распоряжений. Стол был накрыт белой скатертью, в центре его сидела кукла в прекрасном словацком костюме. Этот знак внимания, безусловно, относился к нам. На стене висела карта Европы с кружками городов. Давид за время своей учебы в Праге объездил нашу страну с севера на юг и с востока на запад. Примерно через полчаса пришел хозяин. Он был в джинсах, увидев, что мы празднично одеты, извинился и исчез. Через несколько минут он появился снова, и, к нашему удивлению, в смокинге, белоснежной рубашке с жабо. Как бы между прочим заметил:

— Это мне шили у Адама.