В ритмах Черной Африки

Баду производит прекрасное впечатление. Симпатичные низкие домики, чистые улицы, масса цветов и зелени. Здесь есть современный отель и первый в Того мотель, что говорит о намерении развивать в стране туризм.

В отеле, где мы поселились, к нам подошел европеизированный африканец лет тридцати и спросил, не нужна ли его помощь. Нас это не удивило. Мы уже привыкли к тому, что нам предлагали свои услуги совершенно незнакомые люди, и следует добавить, совершенно бескорыстно: никто из них не требовал вознаграждения и даже не ждал благодарности. Для них это было естественно, само собой разумеющимся, для нас — необычным. Того же, конечно, африканцы ждали и от нас. Сначала нам казалось, что они неблагодарны и неспособны должным образом оценить ни подарок, ни услугу. Мы обычно думаем, как отблагодарить, африканцам такой образ мыслей чужд. В них нет ни расчетливости, ни опасения быть кому-нибудь обязанными. Они устанавливают контакты очень просто и естественно. Достаточно улыбки, приветствия. Люди проявляют интерес к собеседнику, и вопрос «как дела?» здесь не условность, за ним сразу следует второй — «как тебе помочь?».

Подошедший к нам молодой мужчина оказался председателем партии ОТН в Баду и директором государственного сельскохозяйственного центра с обширными плантациями бананов, какао, кофе. Он изучал в Сорбонне биологию, вначале хотел заняться наукой, но стремление применить свои знания на практике победило. За короткое время он добился блестящего общественного положения и благополучия.

Я никогда не видела, как растут деревья какао.

— Это просто, — оказал он.

Утром меня ждали несколько местных жителей с мачете. Вскоре появился и сам хозяин, как называли здесь директора, и оказал, что мы можем отправляться. Тут он заметил мою растерянность и спросил:

— Вы ведь хотели посмотреть тропический лес?

Я объяснила ему, что собиралась сделать снимки, а такая многочисленная овита помешает мне.

— Понимаю, — сказал он, — а если с вами что-нибудь случится? Вы бывали уже в таких лесах?

— Но деревья какао растут ведь на окраине леса?

На мгновение он задумался и потом согласился:

— Хорошо, но далеко не заходите.

Тропический лес начинался уже на краю городка. Я прошла по высокой траве и очутилась в зеленом полумраке. Как будто за мной опустился занавес, скрывший ясный день. В густых кронах деревьев раздавалось пение птиц, сливающееся в единый звук. Я пробиралась через густой папоротник, который был выше меня, спотыкалась о поваленные деревья, с интересом разглядывала ящериц, разбегавшихся в разные стороны, огромных разноцветных гусениц и пестрых бабочек. Я впервые встретила такой толстый бамбук, который с трудом мог бы обхватить человек. С деревьев свисали гирлянды лиан. Подняв глаза, я увидела над собой непроницаемый зеленый потолок, казалось, состоявший из нескольких этажей или галерей, и ни клочка неба. Все деревья и растения переплелись, устремившись ввысь, к свету и солнцу. Почти на каждом шагу менялись запахи: то одуряюще сладкие, то раздражающе резкие запахи трав, папоротника или гниющих стволов. Уже спустя несколько минут я оказалась совершенно мокрой: зеленый потолок не пропускал не только солнечный свет, но и влажный воздух. Стало ясно, что фотографировать не придется. Все вокруг было зеленоватым и бледным. Мои руки — неестественного зеленого оттенка. Вспомнились наши леса, которые осенью изобилуют красками. Здесь увядающие листья поблекшие, но все же зеленые или зелено-желтые. Мелкие белые или желтые цветы, взбиравшиеся по стволам деревьев, тоже отсвечивали зеленым. Что это за деревья? Какие-то из них я, возможно, и узнала бы, если бы увидела крону. Какие-то. Здесь их более трехсот видов, среди них и такие, у которых действительно нет названия.

Тропический лес втягивал меня в свою утробу. Он становился все гуще и таинственнее. Плотные заросли за мной мгновенно смыкались: не оставалось ни тропинки, ни следа. Вначале я испугалась. Казалось, что меня заточили в лианы, опутали руки и ноги; я боялась оступиться. И бамбуковые заросли становились чем дальше, тем все гуще, а когда я к ним прикоснулась, они издали сухой треск. Идти дальше я не решилась. Но где же деревья какао? Ведь они должны быть на краю леса? Или я прошла их? Я повернула и понемногу стала прокладывать себе дорогу назад.