Въ русскихъ и французскихъ тюрьмахъ

Такъ-называемыя «антропологическія причины», на которыя въ послѣдніе годы было обращено много вниманія, несомнѣнно играютъ еще болѣе важную роль, чѣмъ причины космическія. Вліяніе унаслѣдованныхъ качествъ и тѣлесной организаціи на склонность къ преступленію иллюстрировано за послѣднее время столь многими интересными изслѣдованіями, что мы можемъ составить почти вполнѣ обоснованное сужденіе относительно этой категоріи причинъ, приводящихъ людей къ дверямъ нашихъ судовъ. Конечно, мы не можемъ вполнѣ согласиться съ тѣми заключеніями, къ которымъ пришелъ одинъ изъ наиболѣе видныхъ представителей этой школы, д-ръ Ломброзо[84], особенно въ одной изъ его послѣднихъ работъ[85]. Когда онъ указываетъ, что многіе обитатели нашихъ тюремъ страдаютъ недостатками мозговой организаціи, мы должны признать этотъ фактъ. Мы готовы даже допустить — если это дѣйствительно доказано, что большинство преступниковъ и арестантовъ обладаютъ болѣе длинными руками, чѣмъ люди, находящіеся на свободѣ. Опять-таки, когда Ломброзо указываетъ намъ, что самыя звѣрскія убійства были совершены людьми, страдавшими отъ серьезныхъ дефектовъ тѣлесной организаціи, мы можемъ лишь преклониться предъ этимъ утвержденіемъ и признать его точность. Но подобныя утвержденія остаются лишь заявленіемъ факта, — не болѣе того. А потому мы не можемъ слѣдовать за г. Ломброзо, когда онъ дѣлаетъ черезчуръ широкіе выводы изъ этихъ и подобныхъ имъ фактовъ и когда онъ высказываетъ мысль, что общество имѣетъ право принимать, какія ему заблагоразсудится, мѣры по отношенію къ людямъ, страдающимъ подобными недостатками тѣлесной организаціи. Мы не можемъ признать за обществомъ права истреблять всѣхъ людей, обладающихъ несовершенной структурой мозга и еще менѣе того сажать въ тюрьмы всѣхъ, имѣвшихъ несчастье родиться съ черезчуръ длинными руками. Мы можемъ признать, что большинство виновниковъ звѣрскихъ дѣяній, отъ времени до времени, вызывающихъ общественное негодованіе, недалеко ушли отъ идіотовъ по степени своего умственнаго развитія. Такъ, напр., голова нѣкоего жестокаго убійцы, Фрея, рисунокъ котораго обошелъ всю прессу въ 1886-мъ году, можетъ считаться подтверждающимъ фактомъ. Но, точно также какъ не всѣ въ Индіи берутся за ножъ въ жаркую погоду, точно также не всѣ идіоты и еще менѣе того, не всѣ слабоумные мужчины и женщины дѣлаются убійцами; такъ что самому ярому криминалисту антропологической школы придется отказаться отъ мысли всеобщаго истребленія идіотовъ, если только онъ припомнитъ, сколько изъ нихъ находится на свободѣ (нѣкоторые — подъ надзоромъ, а многіе — даже имѣя здоровыхъ людей подъ своимъ надзоромъ); а, между тѣмъ, вся разница между этими несчастными и тѣми, которыхъ отдали въ руки палача, является, въ сущности, лишь разницей обстоятельствъ, при которыхъ они были рождены и выросли. Развѣ во многихъ, въ другихъ отношеніяхъ вполнѣ «респектабельныхъ» семьяхъ, а также во дворцахъ, не говоря уже объ убѣжищахъ для умалишенныхъ, мы не находимъ людей, страдающихъ такими недостатками мозговой организаціи, которые д-ръ Ломброзо считаетъ характерными, какъ показателей «преступнаго безумія»? Болѣзни мозга могутъ содѣйствовать росту преступныхъ наклонностей; но при другихъ условіяхъ, такого содѣйствія можетъ и не оказаться. Здравый смыслъ и доброе сердце Чарльза Диккенса помогли ему прекрасно понять эту простую истину и воплотить ее въ образѣ мистера Дика.

Итакъ, мы не можемъ согласиться со всѣми выводами д-ра Ломброзо, а тѣмъ менѣе — его послѣдователей; но мы должны быть благодарны итальянскому писателю за то, что онъ посвятилъ свое вниманіе медицинской сторонѣ вопроса и популяризировалъ такого рода изысканія. Теперь всякій непредубѣжденный человѣкъ можетъ вывести изъ многоразличныхъ и чрезвычайно интересныхъ наблюденій д-ра Ломброзо единственное заключеніе, а именно, что большинство тѣхъ, кого мы осуждаемъ въ качествѣ преступниковъ, — люди страдающіе какими-либо болѣзнями или несовершенствами организма, и что, слѣдовательно, ихъ необходимо лечить, а не усиливать ихъ болѣзненное состояніе путемъ тюремнаго заключенія.